Делай Деньги

— Мистер Бент, — сказала мисс Дрэйпс с ноткой удовлетворенности в голосе, — сказал, что вы должны переделать это правильно.

И потому, что Хаммерсмит был хорошо воспитанным молодым человеком и еще потому, что это была только его первая неделя в банке, он сказал „Да, мисс Дрэйпс“, аккуратно взял листок и принялся за работу.

Было много разных историй насчет того, что случилось дальше. Годы спустя служащие измеряли свой банковский опыт тем, насколько близко они находились, когда Произошло Событие. Существовали разногласия по поводу того, что именно было сказано. Определенно не было никакого насилия, неважно, на что намекают некоторые истории. Но это был день, который поставил мир, или, по крайней мере, ту его часть, которая заключала в себе счетное отделение, в тупик.

Все были согласны с тем, что Хаммерсмит некоторое время работал над процентными вычислениями. Говорят, он достал блокнот — собственный блокнот, что уже само по себе было оскорблением — и считал что-то в нем. Потом, кто-то говорит, что через пятнадцать минут, другие — что примерно через полчаса, он подошел к столу мисс Дрэйпс и объявил:

— Прошу прощения, мисс Дрэйпс, но я не могу найти ошибку. Я проверил свою работу и уверен, что мой итог верен.

Его голос не был громким, но в комнате наступила тишина. Вообще-то это была больше чем тишина. Абсолютное напряжение сотен ушей значило, что от втягивания в эти уши звуков заколыхались пауки, прядущие сети у потолка. Молодого человека отослали со словами „Переделай еще раз и не отнимай у людей время“, и еще через десять минут, кто-то говорит — пятнадцать, мисс Дрэйпс подошла к его столу и поглядела ему через плечо.

Большинство людей соглашаются с тем, что где-то через полминуты уже она взяла листок, вытянула из тугого пучка волос на затылке карандаш, приказала молодому человеку слезть с его места, села и некоторое время разглядывала числа. Она встала. Прошла к столу другого старшего служащего. Они вместе склонились над листком бумаги. Был призван третий служащий. Он переписал ставшие камнем преткновения колонки, некоторое время над ними поработал и поднял глаза с посеревшим лицом. Никому не было необходимости произносить это вслух. К этому моменту вся работа остановилась, но мистер Бент на своем высоком сидении все еще с головой был погружен в числа перед собой и, что имеет огромное значение, он что-то бормотал себе под нос.

Люди чувствовали это в воздухе.

Мистер Бент Совершил Ошибку.

Самые старшие служащие торопливо совещались в углу. Не было никаких высших инстанций, к которым они могли обратиться. Мистер Бент и был высшей инстанцией, выше него был только неумолимый Господь Математики. В конце концов, несчастной мисс Дрэйпс, которая так недавно была посредником недовольства мистера Бента, пришлось написать на документе „Простите, мистер Бент, я уверена, что молодой человек прав“. Она положила бумагу в самый низ нескольких листков с рабочими ошибками, которые она доставляла в ящик для входящих, уронила их внутрь, когда ящик промчался мимо, а потом эхом разнесся звук ее маленьких туфель, когда она, рыдая, пронеслась через весь зал к женской уборной, где с ней случилась истерика.

Оставшиеся члены персонала с опаской оглядывались по сторонам, как древние монстры, увидевшие, как в небе растет второе солнце, но не имеющие ни малейшего представления о том, что им с этим делать. Мистер Бент быстро разбирался с входящими бумагами, и, судя по всему, оставалось примерно две минуты или меньше, прежде чем он столкнется с сообщением. Внезапно и все одновременно, они кинулись к выходам.

* * *

— Ну и как тебе это было? — спросил Мойст, ступая на солнечный свет.

— Я распознаю нотку сварливости? — поинтересовалась Адора Белль.

— Ну, мои планы на сегодня не включали болтовню с трехсотлетним нежником.

— Я думаю, ты имел в виду нежить, и в любом случае, он был призраком, а не трупом.

— Он с тобой нежничал!

— Только в своем воображении, — сказала Адора Белль. — И в твоем тоже.

— Обычно ты психуешь, если тебя пытаются опекать!

— Верно. Но большинство людей не в состоянии перевести что-то с такого древнего языка, что даже големы едва понимают десятую его часть. Обрети такой талант, и, может, тебе будут доставаться девушки, когда ты три века как мертв.

— Ты заигрывала, просто чтобы получить то, чего хотела?