Тяжело в учении, легко в бою

И они унеслись на новый астральный план; а Юджин тем временем испражнялся: из него вышла огромная куча дерьма. Она осталась рядом с лужей рвоты за ближайшими валунами.

Он еще немного послушал, как Скотт разоряется насчет того, что наркотик очищает человека изнутри, а потом улегся в палатке, и спалось ему просто отлично. А Скотт и Мадлен ловили глюки, ржали и трепались до самого рассвета. Что-то мешало Юджину поймать кайф, и это ему не нравилось. Впрочем, на лекции Домингес говорил, что наркотик начинает действовать в тот момент, когда тебе это нужнее всего. А Юджин в последнее время так часто напивался и вынюхал столько кокса, что его тело жаждало очищения. С тех пор как Лана его бросила, он буквально поселился в барах на Норт-Бич. Психоз затягивал его все сильнее, и стены бастионов свободы съеживались, делая их похожими на тюремные камеры. Его товарищами по несчастью были другие пьянчуги. Алкаши забивали Юджину голову тупыми советами. Он хотел хоть ненадолго смотаться из города, и фестиваль для этого оказался самым подходящим поводом.

Идея принадлежала Скотту. Мадлен, как всегда, села на хвоста, подумал Юджин, но он был рад, что так получилось. Сказать по правде, иногда он гадал, не заменит ли она ему Лану.

Юджин и Скотт подружились еще в колледже, а с Мадлен они познакомились во время празднования Хеллоуина. Приятели надирались в баре «Везувий», а она пришла туда с тремя подружками. Девушки нарядились в костюмы Шторма из сериала «Люди Икс»: ничего не скрывающие черные комбинезоны, высокие сапоги и парики платиново-белых волос. Сначала Юджину показалось, что девчонки – однояйцовые близнецы. Он не сразу узнал студентку Кенди, с которой когда-то работал в баре на Норт-Бич, где смешивал коктейли.

Ребята весело болтали и выпивали, а потом присоединились к беснующимся толпам на Кастро. Юджин начал клеиться к Мадлен, но в толпе их оттеснили друг от друга.

Ночь побледнела, и веселое карнавальное настроение скисло. Шайка мексиканских подростков, рыскавших между участниками шествия, пырнула ножом одного парня. Так они выразили протест против педиков, которые, по их мнению, осквернили древний праздник Дня мертвецов. Началась давка, послышались вопли, и Юджин, который переживал не самый приятный в жизни отходняк после кокса, со скрытым облегчением сказал, что уже поздно, и направился домой. Ночью он думал о той сексуальной девчонке – впрочем, они все выглядели сексуально в костюмчиках Шторма, но его заинтересовала та, с которой он болтал; Юджин представлял, как встретится с ней снова, и переживал, нормально ли она добралась домой, в городе той ночью было неспокойно.

Переживать не стоило. С тех пор он то и дело на нее натыкался. На следующий день Юджин увидел Мадлен в парке на Вашингтон-сквер – она занималась там тайци. Он сел на скамейку и раскрыл газету. Мадлен помахала ему рукой. Юджин не сразу понял, что это та самая девчонка в наряде Шторма, что была вчера вечером в баре. Немного погодя она подошла к нему, и они отправились пить кофе, за которым наперебой обсуждали ночные события. Через пару дней опять встретились – в книжном магазине «Сити лайте». Юджин предложил угостить ее коктейлем (вскоре выяснилось, что одним бокалом дело не ограничится). Они поплелись по прекрасно знакомым обоим местным барам и наконец оказались на Грант-стрит. Мадлен уехала из Кливленда совсем недавно, в конце прошлого лета, однако они, оказывается, ходили в одни и те же заведения – удивительно, как не встретились раньше! Решили поесть суси, но почему-то оказались в баре на Бродвее, втиснутом между стриптиз-клубами и секс-шопами с жужжащими неоновыми витринами. Юджина поразило, как свободно держалась Мадлен, ведь она явно была единственной девушкой, которая пришла туда не в поисках клиента. В разговоре проскальзывала тема секса, но как-то вскользь, потому что в то время Юджин был слишком подавлен из-за разрыва с Ланой, чтобы предпринимать решительные шаги.

Они много времени проводили вместе: Мадлен, Юджин и Скотт. Юджину не нравилось, что она лялькается с ними, как с гомиками: покупает подарочки, открытки на день рождения и все такое. Когда Скотт в разговоре с Юджином упомянул о музыкальном фестивале, она тут же воскликнула: «И меня возьмите!», причем с таким пылом, что отказать ей мог только бесчувственный чурбан.

Короче, пока Юджин нетерпеливо выжидал, на сцене появился Скотт, любивший устраивать, как он выражался, «дружеские вечеринки». Типично для сосунков из братств.