Под защитой любви

Руки Фейт, словно сами по себе скользнули вверх и сомкнулись на его сильной шее. Пальцы гладили твердые мускулы, наслаждаясь прикосновением к теплой коже и еще влажным после мытья волосам. Воодушевленный этим робким откликом, Морган крепче прижал девушку к себе и усилил нежный натиск на ее губы, дразня, соблазняя и уговаривая. Теперь Фейт знала, чего он хочет, и приоткрыла рот, приглашая его в манящую глубину.

Морган не заставил себя ждать. Обжигающее прикосновение его языка явилось для нее не меньшим чудом, чем звездный дождь над головой. Внутри вспыхнуло пламя и заструилось по жилам. Руки Моргана блуждали по ее телу, жар в крови, но когда его ладонь двинулась вниз и обхватила ягодицы, Фейт резко отстранилась и подняла на него взгляд, полный смятения. Она подумала о том, к чему может привести эта опасная игра, и ужаснулась. Нежность в зеленых глазах Моргана успокоила ее, а когда он ласково коснулся пальцем ее припухших губ, улеглась и паника. Это же Морган, единственный человек, который ей на помощь и заботился о ней лучше, чем ее собственный отец. У нее нет причин не доверять ему.

— Не бойся, моя маленькая фея. Я ничего не сделаю против твоего желания.

Морган отвел Фейт на пологий склон холма позади хижины, расстелил на траве попону, которую сдернул с изгороди, галантно усадил на нее девушку и лег рядом, опираясь на локоть. Откинувшись назад, Фейт смотрела на бескрайний шатер небес, усеянный яркими звездами. Казалось, их можно достать рукой, и она с удовольствием слушала объяснения Моргана, делившегося своими познаниями в астрономии.

Он показал ей несколько созвездий, включая обе Медведицы, и рассмеялся радостно и беспечно, когда она заявила, что не видит ничего, кроме двух опрокинутых ковшей.

Все еще улыбаясь, он коснулся губами ее лба, затем легко чмокнул в кончик носа, и Фейт, повинуясь внезапному порыву, привлекла его к себе, чтобы снова вкусить хмельного вина его поцелуев. Вокруг все пробуждалось к жизни: в прогревшейся за день почве, в теплом воздухе, поднимавшемся над землей, в легком ветерке, который шевелил траву, ерошил их волосы и что-то ласково шептал.

Под ловкими пальцами Моргана косынка легко соскользнула с плеч Фейт, и все ее ощущения сосредоточились на его руках, ласкавших округлости ее груди, выступавшие над вырезом платья. Ее желание достигло такой силы, что разделявшая их одежда казалась досадной помехой. Она не проронила ни слова, когда Морган занялся застежкой ее лифа, только издала возглас облегчения, почувствовав, что крючки разошлись, и между ее истомившейся плотью и его горячей ладонью не осталось никакой преграды, кроме тончайшей сорочки.

— Ты так красива, милая, — прошептал Морган, припав губами к ее волосам. Он обхватил ладонью ее грудь и нежно погладил.

Фейт пронзила дрожь. Сознание, что она отвечает на его ласки, привело Моргана в восторг. Фейт не какая-нибудь шлюха, изображающая наслаждение, чтобы разжечь мужскую похоть. Нет, его прикосновения действительно волнуют ее, на внутренние запреты, воспитанные с детства, еще Морган не возбуждался до такой степени, глядя на ее лицо, выражавшее восторженное изумление. На фоне ночного неба он выглядел полубогом, и Фейт доверилась ему, решив, что в любой момент может его остановить.

Морган спустил с ее плеч сорочку, и Фейт затаила дыхание, когда он нежно коснулся напрягшихся сосков. Вспышка наслаждения, которую она ощутила при этом, потрясла ее, и она приподняла бедра в ожидании чего-то.

— Ах, Фейт, в твоем мизинце больше страсти, чем у тысячи женщин, вместе взятых. Ты настоящее сокровище, любовь моя, я никогда не расстанусь с тобой.

Ей следовало испугаться, но она ощутила прилив восторга. А может, причиной тому были его руки, дразнившие и ласкавшие ее грудь. Фейт снова привлекла его к себе и прижалась губами к его губам в страстном поцелуе. Ее страсть была столь очевидной, что Морган не отступил, несмотря на испуганный возглас, вырвавшийся у Фейт, когда его губы сомкнулись вокруг ее затвердевшего соска. Теперь он знал, что она желает его, и на данный момент этого было достаточно. А сожаления и упреки, если таковые последуют, он оставит на завтра. Какая-то частичка сознания Фейт желала прекратить эти тревожащие ощущения, но тело пылко откликалось на ласки Моргана, поощряя его к дальнейшим действиям. Он приподнялся на локтях, удерживая на весу свой мощный торс, но его тяжелые бедра прижимались к ней с возбуждающей интимностью, поцелуи пьянили, как сладкое вино, и она не, стала противиться, когда рука Моргана забралась под ее юбки. Ветерок, обдавший ее ногу, отозвался в мозгу тревожным сигналом.