Под защитой любви

И лишь подозрение, что она у него не единственная, не позволяло Фейт возгордиться. С ней ему удобно и не более. Морган — мошенник и не заслуживает доверия, но он обещал найти ей работу. Она не может уйти отсюда, не будучи уверена, что ей обеспечен кров и скромный заработок. Поэтому приходится оставаться.

Высокая цена, которую она заплатила за весьма сомнительную безопасность, тревожила Фейт, но предстоящая разлука с Морганом приводила в отчаяние. Быть может, он все же позволит ей ночевать, как и раньше, на чердаке, раз она отказалась выйти за него замуж.

Она успокаивала свою совесть, проводя ночи на тюфяке, хотя жаждала спать в постели Моргана, дожидаясь его возвращения. Наверное, он и вправду оставил у нее внутри нечто такое, что заставляло ее тосковать по его объятиям и терзаться от беспокойства, несмотря на усталость от каждодневных трудов в конюшне и по дому. Она слишком хорошо помнила то, что между ними произошло, и часами лежала без сна, переживая все заново.

Ночной холод уже успел выстудить крохотный домик, когда Морган вернулся. Уронив на пол сумку, он бросил взгляд в сторону кровати. Вылазка оказалась успешной, но он извелся от нетерпения. Он рассчитывал, что приедет пораньше, и его маленькая фея встретит его на пороге, но не имел ничего против, если она уже легла и греет для него постель. Мужчине необходима капелька нежности, чтобы вынести жизненные невзгоды, а Фейт могла предложить гораздо больше, чем просто нежность.

Сбросив верхнюю одежду, он избавился от рубашки и умылся. Вода была едва теплой, но Морган, охваченный лихорадочным возбуждением, не почувствовал этого. Он еще толком не распробовал свою маленькую святошу и теперь, когда она пришла в себя после их первой скачки, собирался досконально выяснить, на что она способна. Возможно, нынешней ночью он научит ее более резвому аллюру, чем в первый раз. При этой мысли чресла Моргана обдало жаром.

Он нашел свечу и зажег ее от затухающих углей. Затем, одетый в одни бриджи, со свечой в руке приблизился к кровати в нетерпении увидеть рассыпавшиеся по подушке рыжеватые локоны Фейт и насладиться невинным выражением ее спящего лица. Шок при виде пустой постели подействовал на него как удар под дых. Морган недоверчиво уставился на постель, не веря своим глазам. Она же обещала! Его заботливая, послушная и честная Фейт обещала ждать. Она должна быть здесь. Стремительно повернувшись к чердаку, Морган осознал то, что следовало заметить с самого начала: лестницы не было.

Подавив обиду, он вспыхнул от гнева. Фейт принадлежит ему, и они оба это знают. Как это по-детски и как мелочно с ее стороны отказывать ему таким вот образом. Сдернув с гвоздя висевшую на стене саблю, он шарахнул тяжелым металлом по отверстию в потолке и крикнул:

— Фейт Генриетта Монтегю, сейчас же слезай вниз! Шум, который он производил, давно разбудил Фейт, но она не решалась обнаружить свое присутствие и молила Бога, чтобы Морган лег спать, не вспомнив о ней, хотя в глубине души знала, что такое вряд ли возможно.

Фейт замерла от страха.

— Спускай лестницу, девушка, иначе я сам к тебе поднимусь!

Он был вполне способен на это. При шести футах роста Морган мог запросто ухватиться за края чердачного люка и подтянуться вверх, даже не прибегая к помощи стула. Зная, что упрямство только распалит его гнев, Фейт неохотно склонилась над отверстием в полу чердака, коса ее свесилась вниз.

— Что случилось? — поинтересовалась она сонным голосом.

В сиянии свечи она казалась удивительно красивой. На высоких скулах играли мягкие тени, огромные глаза мерцали, длинные ресницы казались темными опахалами, контрастируя с бледной кожей лица. Ему следовало бы стыдиться, что он дал волю гневу и разбудил ее, но Морган испытывал все, что угодно, только не стыд.

— Спускайся, девушка. Не для того я скакал как одержимый, чтобы спать в пустой постели. Ты достаточно отдохнула, пока меня не было. Но теперь я здесь и нуждаюсь в твоих услугах.

Сонное выражение исчезло из глаз Фейт, и на щеках вспыхнул румянец.

— Морган де Лейси, что ты себе позволяешь? Я не какая-нибудь потаскушка, чтобы бежать сломя голову, стоит тебе поманить меня пальчиком.

— Ты моя женщина, и твое место в моей постели! Или ты полагаешь, что такая благовоспитанная особа, как ты, слишком хороша для такого, как я?

— Я не твоя женщина, а твоя служанка и не лягу в твою постель, если не пожелаю. А что касается благовоспитанности, то даже чертова хрюшка слишком хороша для такого, как ты!