Женщины

Научно-исследовательская. Тут нет никакого чувства нарушения чего бы то ни было.

Нищета и невежество порождают собственную истину. Она моя. Мы – два животных в лесу, и я ее убиваю. Она уже подступала. Я поцеловал ее – и губы ее, наконец, открылись. Я закопался еще глубже. Голубые стены смотрели на нас. Валенсия начала слегка постанывать. Это меня подстегнуло.

Когда она вышла из ванной, я уже оделся. На столе стояли два стакана. Мы из них медленно тянули.

– А почему ты живешь в районе Фэрфэкса? – спросил я.

– Мне там нравится.

– Отвезти тебя домой?

– Если тебе не трудно.

Она жила в двух кварталах к востоку от Фэрфэкса.

– Вон мой дом, – показала она, – с летней дверью.

– Выглядит славно.

– Он славный. Не хочешь зайти ни минутку?

– А есть чего-нибудь выпить?

– Ты шерри можешь?

– Конечно…

Мы вошли. На полу валялись полотенца. Проходя, она пнула их под кушетку. Затем появилась с шерри. Очень дешевое пойло.

– Где у тебя ванная? – спросил я.

Я нажал на слив, чтоб не было слышно, и вытравил шерри наружу.

Смыл еще раз и вышел.

– Еще налить?

– Конечно.

– Дети приходили, – сказала она, – поэтому в доме такой бардак.

– У тебя есть дети?

– Да, но о них Сэм заботится.

Я допил.

– Ну, ладно, слушай, спасибо за выпивку. Мне пора двигать.

– Ладно, мой номер у тебя есть.

– Точно.

Валенсия проводила меня до летней двери. Там мы поцеловались.

Затем я дошел до «фольксвагена», влез в него и отъехал. Завернул за угол, остановился прямо посреди дороги, открыл дверцу и выблевал второй стакан.

98

Раз в три или четыре дня я виделся с Сарой – либо у нее, либо у меня. Мы спали вместе, но секса не было. Подбирались мы близко, но никогда не приступали всерьез. Заповеди Драйера Бабы блюлись крепко.

Мы решили провести праздники вместе у меня – и Рождество, и Новый Год.

Сара подъехала на своем фургоне 24-го около полудня. Я посмотрел, как она паркуется, потом вышел навстречу. К крыше фургона были привязаны доски. Подарок на Рождество: она собиралась построить мне кровать. Моя нынешняя – чистое издевательство: просто коробка с пружинами, а из матраса кишки торчат. К тому же, Сара привезла органическую индюшку плюс гарниры. Я должен был заплатить за них и за белое вино. И еще для нас обоих были маленькие подарки.

Мы внесли в дом доски, индюшку и прочую фигню. Я выставил наружу кроватную раму, матрас с изголовьем и положил на них табличку: «Бесплатно». Первым ушло изголовье, рама с пружинами – второй, и, в конце концов, кто-то забрал матрас. У нас – бедный район.

Я видел кровать Сары, спал на ней, и мне понравилось. Я никогда не любил усредненных матрасов – по крайней мере, из тех, что мог себе позволить.

Больше половины жизни я провел в постелях, более приспособленных для дождевых червей.

Сара сама себе сделала кровать, и теперь должна была построить еще одну такую же для меня. Сплошная деревянная платформа, поддерживаемая 7-ю ножками четыре-на-четыре (седьмая прямо посередине), а сверху – слой твердого 4-дюймового поролона. Инженерные замыслы у Сары хорошие. Я держал доски, а она забивала гвозди. Недурно она с молотком управляется. Весу-то всего 105 фунтов, а гвоздь забить может. Отличная получится кровать.

Много времени у Сары это не отняло.

Затем мы ее испытали – не-сексуально, – а Драйер Баба улыбался нам с небес.

Мы поехали искать новогоднюю елку. Мне-то елку не сильно хотелось (для меня и в детстве Рождество не было счастливым), и когда мы обнаружили, что все площадки пусты, я не очень расстроился. А Сара на обратном пути была несчастна. Но стоило прийти домой и пропустить по нескольку стаканчиков белого вина, как она воспряла духом и стала везде развешивать рождественские украшения, гирлянды и мишуру – причем, кое-что прямо мне на голову.

Я читал, что в канун Рождества и на следующий день люди совершают больше самоубийств, чем в какое-либо другое время. Праздник этот, очевидно, либо мало, либо вовсе ничего не имел общего с днем рождения Христа.

От всей музыки по радио тошнило, от телевизора становилось еще хуже, поэтому мы его выключили, и она позвонила своей матери в Мэн. Я тоже с Мамой поговорил, и Мама оказалась вовсе не дурна.

– Сначала, – призналась Сара, – я думала познакомить вас с Мамой, но она старше тебя.

– Забудь про это.

– У нее славные ножки.

– Забудь.