Женщины

– Извини. Я все равно не смог бы их остановить. Они на амфетаминах сидели.

– Ладно, тут я только одно могу сделать.

– Что именно?

– Сварить тебе хороший индюшачий суп. Схожу куплю овощей.

– Ладно. – Я дал ей двадцатку.

В тот вечер Сара приготовила суп. Он был вкусен. Уходя наутро, она проинструктировала меня, как его разогревать.

Тэмми постучалась ко мне около 4. Я впустил ее, и она прошла прямиком на кухню. Открылась дверца холодильника.

– Эй, суп, а?

– Ага.

– Хороший вообще?

– Ага.

– Не против, если я попробую?

– Валяй.

Я услышал, как она ставит его на плиту. Потом услышал, как она лезет туда ложкой.

– Боже! Да он пресный! Ему нужны специи!

Я слышал, как она ложкой сыплет в кастрюлю приправы. Затем пробует.

– Так лучше! Но еще нужно! Я же итальянка, знаешь? Так… вот… так лучше! Теперь пускай греется. Можно пива?

– Давай.

Она вышла с бутылкой и села.

– Ты по мне скучаешь? – спросила она.

– Этого ты никогда не узнаешь.

– Я, наверное, снова получу свою старую работу в «Игривом Манеже».

– Здорово.

– Там чаевые клевые дают. Один парень каждый вечер давал мне на чай по 5 долларов. Он был в меня влюблен. Но ни разу на свидание не пригласил.

Просто лыбился и всё. Странный такой. Ректальным хирургом был, и иногда спускал под столом, когда я мимо проходила. Я по запаху эту дрянь на нем определяла, понимаешь.

– Ну, ты же его заводила…

– По-моему, суп готов. Хочешь?

– Нет, спасибо.

Тэмми зашла в кухню, и я услышал, как она ложкой выскребает кастрюлю. Ее не было долго. Потом вышла.

– Можешь занять мне пятерку до пятницы?

– Нет.

– Ну, хоть пару баксов.

– Нет.

– Тогда дай доллар.

Я выгреб Тэмми мелочь из кармана. Получилось доллар и тридцать семь центов.

– Спасибо, – сказала она.

– Не за что.

И она исчезла за дверью.

Сара зашла на следующий вечер. Она редко заходила так часто: тут всё дело в праздниках – все потеряны, полубезумны, испуганы. У меня было наготове белое вино, и я сразу налил нам обоим по стаканчику.

– Как в «Таверне» дела? – спросил я у нее.

– Дерьмовый бизнес. Едва хватает, чтобы не закрыться.

– Где же все твои клиенты?

– Они навалили из города; все куда-то подевались.

– Во всех наших планах дырки бывают.

– Не во всех. У некоторых постоянно всё получается и получается.

– Это правда.

– Как суп?

– Почти кончился.

– Понравился?

– Мне много не досталось.

Сара зашла на кухню и открыла холодильник.

– Что произошло с супом? Он странно выглядит.

Я услышал, как она его пробует. После чего подбегает к раковине и выплевывает.

– Господи, да он отравлен. Что случилось? Что, Тэмми с Арлиной вернулись и суп тоже съели?

– Одна Тэмми.

Сара не стала кричать. Она просто вылила остатки супа в раковину и включила дробилку для мусора. Я слышал, как она всхлипывает, стараясь не издавать ни звука. Крутое Рождество было у бедной органической индюшки.

100

Новогодняя ночь – еще одна погань, которую надо пережить. Мои родители, бывало, всегда наслаждались ею, слушая, как Новый Год приближается по радио, город за городом, пока не приходит в Лос-Анжелес. Взрывались петарды, ревели свистки и дудки, блевали пьяницы-любители, мужья заигрывали с чужими женами, а жены заигрывали с кем ни попадя. Все целовались, хватали друг друга за задницы в ванных и чуланах, а иногда и на виду у всех, особенно в полночь, и на следующий день происходили кошмарные семейные разборки, не говоря уже о Параде Турнира Роз и играх на Кубок Розы.

В канун Нового Года Сара приехала пораньше. Ее возбуждали такие вещи, как Волшебная Гора, кино про открытый космос, «Звездный Путь» и определенные рок-группы, шпинат со сметаной и чистая пища вообще, но, вместе с тем, в ней было больше основного здравого смысла, чем в любой другой женщине из всех, что я встречал. Может быть, только единственная – Джоанна Довер – могла сравниться с нею здравомыслием и добродушием. Сара же была симпатичнее и гораздо преданнее, чем все остальные мои тетки, поэтому наступавший год, в конечном итоге, не обещал быть слишком паршивым.

Мне только что по телевизору пожелал «Счастливого Нового Года» местный идиот-комментатор. Не люблю, когда меня поздравляют с Новым Годом незнакомые люди. Откуда он знает, кто я такой? Может, я тот мужик, который подвесил к потолку на проводе за лодыжки свою пятилетнюю дочь, засунул ей в рот кляп и медленно кромсает на кусочки.