Падение титана, или Октябрьский конь

Губернаторы же продолжали управлять провинциями и наживать себе там целые состояния. Они торговали римским гражданством, освобождали за мзду от налогов, у неугодных конфисковали имущество, жонглировали ценами на зерно, отбирали у законных владельцев картины и изваяния, снимали пенку с откупщиков и предоставляли своих ликторов, а порой и войска римским ростовщикам для сбора долгов.

Юнк забрал в Вифинии все, что мог, но какое-то божество, очевидно, обиделось на него. Возвращаясь домой, он вместе со всем неправедно нажитым добром ушел на дно Нашего моря. К сожалению, уворованные картины и статуи вернуть было уже нельзя.

О, Цезарь, да ты стареешь! Это все было в другое время, и воспоминания, возникающие в этих стенах, в сущности, схожи с лемурами — духами умерших, каких выпускают из подземного мира единожды в год на две ночи. Слишком много событий, слишком быстр их ход. Совершенное Суллой повторилось, его сменил Цезарь. И тоже стал жертвой этой ловушки. Не может быть счастлив тот, кто пошел на свою страну. И добрые дела он творит теперь, словно замаливая свой грех. Цезарь больше не ждет от жизни чудес, ибо он знает, что им нет места в этом мире. Потому что люди, и мужчины и женщины, упрямо рушат все доброе в нем своими неправедными поступками, неуправляемыми порывами, своим бездушием, тупостью, алчностью. Какой-нибудь Катон при поддержке какого-нибудь Бибула может упорно затаптывать все хорошие начинания. А какой-нибудь Цезарь может очень устать, пытаясь их придержать. Тот Цезарь, соревновавшийся в остроумии с капризным старым царем, был совсем не таким, каков сегодняшний Цезарь. Сегодняшний Цезарь стал холодным, циничным и ощущает одну лишь усталость. Он лишен всех других чувств и опасно близок к тому рубежу, когда не захочется жить. Как может один человек надеяться вернуть Рим в нормальное состояние? Особенно человек, которому уже пятьдесят три года.

Однако надо что-то делать, нравится это тебе или нет. Один из самых перспективных протеже Цезаря, Гай Вибий Панса, будет губернаторствовать в Вифинии. Но без Понта, решил Цезарь. Понтом пока будет управлять другой перспективный малый — Марк Целий Винициан. Его задача — ликвидировать следы буйства Фарнака.

Когда организационные дела были завершены, он запер дверь кабинета и стал писать письма. Клеопатре и Митридату в Александрию, Публию Сервилию Ватии Исаврику в Рим, своему заместителю Марку Антонию и, наконец, своему старейшему другу Гаю Матию. Они были ровесниками. Отец Матия арендовал вторую половину первого этажа инсулы Аврелии, что находилась в Субуре. Два мальчика играли вместе в красивом саду, который отец Матия вырастил на дне светового колодца инсулы. Сын наследовал талант Матия-старшего к декоративному садоводству и в свободное время спроектировал Цезарю парк для отдыха по другую сторону Тибра. Матий изобрел искусство стрижки кустов и деревьев и воспользовался случаем превратить заросли самшита и бирючины в птиц, животных и прочих тварей самых разных размеров и форм.

К последнему письму Цезарь приступил с открытой душой, ибо у этого адресата, в отличие от всех прочих, не только не было, но и не могло быть топора, направленного в его спину.

VENI, VIDI, VICI!

Пришел, увидел, победил. Я думаю сделать эти слова моим девизом. Подобное теперь происходит со мной практически регулярно, да и краткость фразы сама по себе хороша. А еще хорошо, что я только что победил иноземца.

Восток приведен в порядок. Но что там творилось! Ненасытная алчность губернаторов и постоянные вторжения разбойных царьков довели Киликию, провинцию Азия, Вифинию и Понт до полного изнеможения. Сирия менее мне симпатична. Здесь я шел по следам другого диктатора Рима — Суллы. Просто воскресил его меры по оказанию первой помощи всем этим странам, и они замечательно привились. Поскольку ты не сборщик налогов, мои реформы в Малой Азии в убыток тебя не введут. Однако среди откупщиков и других азиатских охотников за наживой поднимется буча. Я ощиплю им крылья, когда вернусь в Рим. Жалко ли мне их? Нет, нисколько. Беда Суллы в том, что он мало смыслил в политике и снял с себя диктаторство, не убедившись, что его новая конституция прочно стоит на ногах. Цезарь такой ошибки не сделает, ты уж поверь.

Я совсем не хочу, чтобы сенат целиком состоял из моих сторонников, но боюсь, что именно это и произойдет. Ты можешь подумать, что послушный сенат делу только полезен, однако это не так, Матий, совсем не так. При здоровой политической оппозиции самых ретивых моих приверженцев можно легко держать в узде. Но если правительство целиком сложится из моих подпевал, что помешает более молодому, более амбициозному, чем я, человеку перешагнуть через меня и занять диктаторский пост? Правительству нужна оппозиция! Однако не в виде boni, которые возражают всему и вся просто из чувства противоречия, даже не понимая, против чего они восстают. Нерациональная политика boni не имела аналитической базы, вот почему она была всем вредна. Заметь, я употребил прошедшее время. Boni больше нет, провинция Африка их поглотит. А я хочу иметь настоящую оппозицию. Но вижу, что фактически гражданская война ее убивает. Я в тупике.