Падение титана, или Октябрьский конь

Он повернулся к Кассию.

— А у тебя, Кассий, большой опыт общения с негражданами, ты много путешествовал и способен схватывать все на лету. Поэтому ты будешь praetor peregrinus.

«Ах! — подумал Кассий, откидываясь на ложе. — Стоило совершить эту поездку. Значит, Долабелла думает, что получит Сирию, да?»

Брут был в восторге. «Городской претор! Мечта, а не работа! О, Порция поймет, я знаю, она поймет!»

«Они похожи на котов в море сливок», — подумал Октавий.

7

После Плаценции Цезарь ехал один. Даже Гаю Октавию он сказал, чтобы тот добирался до Рима сам. Таким образом, небольшой поезд двуколок отправился по дороге Эмилия Скавра к побережью, а по Аврелиевой дороге через Этрурию двинулись Цезарь с секретарями, его слуги и Хапд-эфане.

Была вторая половина секстилия, оставалось около семи месяцев до отъезда в Сирию и до приличной войны. Надо успеть сделать все необходимое как для Рима, так и для Италии, а потом с головой погрузиться в приготовления к пятилетней кампании. Составить пятнадцать легионов пехоты, набрать десять тысяч конников, германских, галльских и галатийских. Гай Рабирий Постум опять выполняет обязанности снабженца, а надежный старый погонщик мулов Публий Вентидий занят вербовкой. В этой кампании совсем не будет сырых новобранцев. К счастью, после повальной демобилизации прошел уже год, тихий, спокойный. Ровно столько обычно выдерживает на гражданке еще не уставший от ратных дел ветеран. Поэтому процент вновь записавшихся в армию будет высок. Под наблюдением Вентидия их тщательно отберут и рассортируют. Лучшие из них составят шесть отборных легионов, а остальные войдут в еще девять легионов, но уже средней руки. Затем артиллерия. Сто единиц на легион, не считая всякую мелочь. А также техники и квалифицированная нестроевая обслуга…

Время в пути текло незаметно. Оно проходило в диктовках сменяющимся секретарям. Все требовало внимания: армия, Рим, Италия, важные и неотложные строительные работы — от прокладки канала через Коринфский перешеек до обновления гавани в Остии. А еще надо осушить Помптинские болота, построить новые акведуки и отвести Тибр так, чтобы Марсово поле и Ватиканская долина оказались на том же берегу, что и Рим. В Италии также нет пока дороги Юлия Цезаря, ее надо проложить между Римом и пиценским Фирмом, чтобы самые труднодоступные участки Апеннин перестали быть таковыми…

И непременно заставить этих ужасных чиновников, ведающих распределением земельных наделов, подрастрясти свои задницы, чтобы осевшие в Италии ветераны не дожидались годами земли. Он издал закон, запрещавший им в течение двадцати лет продавать свои участки, чтобы защитить этих детей от происков жадных жен, всяких ловкачей, пройдох, обирал и земельных спекулянтов. Что там провозглашал в Плаценции Брут? Он так мало знал о человеческой природе (смиренное терпение, вот уж действительно!), что и впрямь поверил, будто Цезарь наложил запрет на продажу выделенной ветеранам земли, дабы те не потратили выручку на потаскух и хмельное. Вот какое представление имеет Брут о нравах, царящих в низших классах. Брут, который ничего не знает о нищете, болезнях или ссылке, но почему-то считает их неспособными разрушить счастье! Весь Палатин должен бы вырасти среди нищеты, как вырос Цезарь. Не в нищете сам, как Сулла, но видя страдания, которые она причиняет, и сколько жизней отравлено ею…

Представить только, что лишь год управления Италийской Галлией вылечил прыщи Брута! Власть освободила его от несчастий, от Сервилии, наконец. Настолько освободила, что по возвращении он развелся со своей Клавдией и женился на дочери Катона. Цезарь доподлинно знал, словно сам там присутствовал, как начался в его кабинете пожар…

Пора сделать Италийскую Галлию частью Италии и перестать управлять ею как провинцией. Все жители ее теперь полные граждане, так зачем нужна искусственная граница? Зачем Риму посылать туда губернаторов, если можно править из Рима? Сицилийцам тоже надо дать полное гражданство, хотя этому будут очень сопротивляться даже его сторонники. Там слишком много греков. Но разве южнее Рима не та же картина? Только греки помельче и потемней…

Нехорошо, что в библиотеке Александрии почти миллион книг, а в Риме вообще нет общественной библиотеки. Варрон! Идеальное занятие для Марка Теренция Варрона — собрать многочисленные копии всех сохранившихся книг и поместить их под одной крышей…