Бита за Рим (Венец из трав)

— Это было проделано очень хорошо, Гай Марий, — сказал Сулла совершенно искренне.

Они отпраздновали победу — Марий, Сулла и их помощники, а также Марий-младший, сияющий от гордости за своего отца, при котором он теперь служил в качестве контубернала. «Этот щенок несет здесь наблюдение!» — думал Сулла, стараясь не замечать его.

Битву вспоминали целиком и в деталях, и ее разбор занял даже, может быть, больше времени, чем она сама. Но неизбежно по мере того, как понижался уровень вина в амфоре, разговор перешел на политику. Законопроект Луция Цезаря стал предметом общего обсуждения; у подчиненных Мария он вызвал шок. Марий никому не рассказывал о своей беседе с Суллой в разрушенных Фрегеллах. Реакция на законопроект была неоднозначной, но большинство высказывались против. Эти люди были солдатами. За шесть месяцев они увидели гибель тысяч своих товарищей и теперь чувствовали, что малодушные старцы в Риме не дают им шанса как следует взяться за дело и начать побеждать. Те, сидящие в безопасности, представлялись им гусиной стаей старых иссохших дев-весталок. В эту же стаю люди Мария зачисляли и Филиппа, подвергнув того сокрушительной критике. Недалеко от дряхлых гусынь, по общему мнению, ушел и Луций Цезарь.

— Все Юлии Цезари — слишком чистокровные пучки нервов, — высказался раскрасневшийся Марий. — Жаль, что во время этого кризиса в роли старшего консула у нас оказался Юлий Цезарь. Я знал, что он сломается.

— По-твоему, Гай Марий, мы не должны делать италикам абсолютно никаких уступок? — спросил Сулла.

— Я, пожалуй, не хотел бы этого, — отозвался Марий. — Пока не доходило до открытой войны — другое дело. Но если народ объявляет себя врагом Рима, он становится и моим врагом тоже. Навсегда.

— Я тоже так считаю, — согласился Сулла. — Однако если Луций Юлий сумеет убедить Сенат и народ Рима принять его закон, это уменьшит вероятность отделения Этрурии и Умбрии. Я слышал о новых волнениях в этих землях.

— Это правда. Вот поэтому Луций Катон Лициниан и Авл Плотий забрали войска у Секста Юлия. Плотий выступил в Умбрию, а Катон Лициниан — в Этрурию, — сказал Марий.

— Что же, в таком случае, делает Секст Юлий?

— Поправляет здоровье в Риме. У него очень скверно обстоит дело с грудной клеткой, как пишет в последнем письме моя мать, — громко ответил Марий-младший.

Сулла бросил на него уничтожающий взгляд, но юнцу было все нипочем. И тем не менее, если даже у какого-то контубернала отец — главнокомандующий, молокососу все равно не следует вмешиваться в беседу.

— Без сомнения, кампания в Этрурии даст Катону Лициниану шанс победить в следующем году на консульских выборах, — заявил Сулла, — при условии, что он хорошо ее проведет. Я думаю, он справится.

— Я тоже так думаю, — сказал Марий, рыгнув. — Это дело величиной с горошину — как раз под стать такой горошине, как Катон Лициниан.

— Что, Гай Марий, он не произвел на тебя впечатления? — ухмыльнулся Сулла.

— А на тебя?

— Ни малейшего. — Сулла почувствовал, что с него довольно вина, и переключился на воду. — А чем займемся мы? Сентябрь — это период ярмарок, а потом я должен буду успешно вернуться в Кампанию. Я хотел бы наверстать то, что упустил, если это возможно.

— Я не могу поверить, что Луций Юлий позволит Игнацию одурачить его в теснине Мельфы! — вмешался Марий-младший.

— Ты еще слишком молод, сынок, чтобы постигнуть пределы человеческого идиотизма, — сказал Марий, скорее одобряя само замечание, нежели осуждая то, как оно было сделано. Затем он повернулся к Сулле: — Чего ожидать от Луция Юлия? Он опять вернулся в Теан Сидицин, потеряв четверть армии убитыми, — так зачем тебе возвращаться в такой спешке, Луций Корнелий? Чтобы подержаться с ним за руку? Полагаю, там и без тебя достаточно желающих. Давай-ка лучше вместе пойдем в Альбу Фуценцию, — заключил Марий и издал странный звук — не то хмыкнул, не то рыгнул.

Сулла застыл.

— С тобой все в порядке? — спросил он, испугавшись.

В этот момент цвет лица Мария из пунцового стал пепельно-серым. Но затем румянец вернулся, и смех прозвучал естественнее.

— После такого дня я чувствую себя превосходно, Луций Корнелий! Теперь, как я уже сказал, двинемся на выручку Альбы Фуценции, после чего я готов прогуляться с тобой по Самнию. Мы оставим Секста Юлия блокировать Аскул, в то время как сами отвлечем самнитского быка. Осаждать города — скучное занятие. Не в моем стиле. — Он пьяно захихикал. — А неплохо было бы появиться в Теане Сидицине с Эзернией в подоле тоги в качестве подарка для Луция Юлия! Представляешь, как он будет благодарен?