34  

Миссис Петти сидела на единственном стуле, у которого в наличие имелись все четыре ножки, и что — то бормотала про то, какой ее муж на самом деле хороший, при условии, что ужин подан вовремя и Эмбер не озорничает. Выполняя свои «обходы» в горах, Тиффани уже привыкла к подобного рода отчаянным излияниям. Они были вызваны страхом: страхом того, что случится с говорившим, когда он останется снова один. У Матушки Ветровоск был свой способ решить этот вопрос, который заключался в том, чтобы всем внушить страх перед Матушкой Ветровоск, но у Матушки Ветровоск ушли годы на то, чтобы, ну, быть Матушкой Ветровоск.

Осторожный расспрос, без нажима, выявило новость о том, что господин Петти спит наверху, поэтому Тиффани просто рассказала, что за Эмбер во время лечения присматривает очень добрая леди. Миссис Петти снова принялась плакать. Убогость дома влияла и на нервы самой Тиффани, поэтому она пыталась справиться с собой и не быть жестокой, но — разве сложно плеснуть на каменный пол ведро воды и вымести ее за порог шваброй? Разве сложно добыть немного мыла?

Можно даже сделать самой, используя древесную золу и жир. И как однажды сказала ее мать: «Никто не может быть плох настолько, чтобы не суметь вымыть окно и раму». На что отец Тиффани ехидно отвечал: «Никто не может быть плох настолько, чтобы не суметь умыть маму»[18]. Но с чего начать в этой семье? И, кстати, что бы там ни сидело и ни гремело в чайнике, похоже собиралось выбраться наружу.

Большинство деревенских женщин с детства росли так, чтобы стать сильными. И это нужно, потому что прокормить семью на зарплату батрака может только сильная женщина. Есть такая местная поговорка, своего рода рецепт того, как справляться с плохим мужем: «Собственный язык на завтрак, медная скалка на обед, и холодный сарай на ужин». Это значило, что хлопотный муж, поднявший руку на жену, останется без завтрака, будет ночевать в холодном сарае, а если еще раз полезет, получит медной скалкой, которая есть в каждом доме для отжима белья. Обычно хлопотные мужья понимали намек с первого раза, не дожидаясь, пока по ним не сыграет кошмарная музыка.

— Не хотите немножко отдохнуть от господина Петти? — предложила Тиффани.

Женщина была бледной как червь и худой точно ручка от метлы:

— О, нет! Он же без меня не справится! — испугалась она.

А потом… все пошло наперекосяк, или точнее, еще хуже, чем было до этого. Но началось все невинно, поскольку женщина и в самом деле выглядела удрученной.

— Ну что ж, по крайней мере, я могу помочь убраться на кухне. — Сердечно предложила Тиффани.

И все было бы отлично, если бы она сама взялась за метлу, но нет, она посмотрела на серый от паутины потолок и сказала:

— Ладно. Я знаю, что вы здесь. Вы всегда где — то рядом, без конца меня преследуете, поэтому будьте лапочками и приберитесь в кухне! — Несколько секунд ничего не происходило, но потом она услышала, потому что прислушивалась, приглушенный разговор с самого верха потолка.

— Ну ты че, оглох? Она ведает, что мы тута! Как эта она завсегда угадывает, а?

Другой голос ответил:

— Эт потому, что мы завсегда за нею ходим, разумеешь, ты, валенок?

— А! Айе! То я разумею. Но я хотел вот что уточнить, рази мы не обещались честно пречестно никогда не следить?

— Айе, то была важная клятва.

— Точняк, и все — таки меня мальца огорчает, что карга не придает значения такой важной клятве.

Обидно, да?

— Так это, мы же всегда нарушаем клятвы. То ж фигловская фишка.

Тут вмешался третий голос:

— А ну живо, вы редиски. Она уже топочет ножкой.

По крохотной убогой кухоньке пронесся вихрь[19]. На действительно притопывающий ботинок Тиффани попали мыльные брызги. Нужно признать, никто в мире не сравнится с Фиглами по устройству беспорядка, но, что странно, с стой же легкостью они способны привести все в порядок, и без помощи волшебных птичек и прочей лесной живности[20].

В мгновение ока раковина опустела и тут же наполнилась намыленной посудой. В воздухе мелькнули словно ожившие деревянные тарелки и оловянные кружки. Со звуком бух — бух — бух наполнилась деревянная полка. Тут все еще больше ускорилось, и рядом с ухом Тиффани в деревянной стене задрожала воткнувшаяся вилка. По кухоньке, сопровождаемый странным звуком, словно туман расползался пар. Внезапно стало светло — сквозь вымытое окно хлынул солнечный свет, наполнив комнату радугой. Наперерез комнаты метнулась швабра, гоня перед собой, чтобы выплеснуть за порог остатки воды, чайник закипал, а на столе как по волшебству возникла ваза с цветами — примечательно, что некоторые из них были воткнуты вверх тормашками. И вот кухонька оказалась чистой и свежей, и пропал запах гнилой картошки.

  34  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×