Конвектор Тойнби

— И впрямь, пора. — Почему-то старик не двинулся с места. В его голосе зазвучала усталость, опустошенность, печаль. — Сдается мне, я потерпел крах. У вас все идет без сучка без задоринки. Не к чему придраться. Нечего посоветовать. Боже, какая нелепость: явился, выбил тебя из колеи, растревожил, вмешался в ход твоей жизни — а что я могу тебе дать, кроме туманных намеков и дурацких предсказаний? Еще минуту назад я сидел и думал: убью ее прямо сейчас, избавлюсь от нее без промедления, возьму вину на себя — старику терять нечего, а у молодого, то есть у тебя, должны быть развязаны руки, чтобы без помех двигаться к будущему. Одним словом, бред, верно? И кто знает, что могло из этого выйти? Временной парадокс — известная штука. Мыслимо ли нарушать течение времени, устройство жизни, порядок мироздания? Как по-твоему? Да ты успокойся, а то на тебе лица нет. Пока никто никого не убивает. Это дело будущего, отодвинутое лет на двадцать. Старик ничего для тебя не сделал, ничем не помог, а сейчас просто-напросто выйдет за порог и канет в собственное безумие.

Он поднялся с кресла и опять закрыл глаза:

— Проверим, сумею ли я вслепую найти выход из собственного дома.

Он шагнул в темноту; молодой хозяин дома последовал за ним, на ощупь открыл в прихожей дверцу шкафа, достал пальто и не спеша помог гостю одеться.

— А ведь ты кое-чем был мне полезен, — сказал Джонатан Хьюз. — Ты велел мне повторять, что я люблю ее.

— И то верно.

Они уже стояли у порога.

— Неужели нам не на что надеяться? — с жаром спросил старик, когда Джонатан Хьюз этого совсем не ожидал.

— Я сделаю все, что от меня зависит.

— Отрадно, ах, как отрадно это слышать. Я почти поверил!

Старик сделал шаг вперед и не глядя открыл дверь:

— С женой прощаться не стану. Нет сил видеть это милое лицо. Скажи ей, мол, старый дурак ушел. Куда? Прямо по дороге, а там подожду. Настанет день — и ты меня догонишь.

— Чтобы превратиться в тебя? Ну, нет! — сказал хозяин.

— Повторяй это почаще. Ох, чуть не забыл… — Старик пошарил в кармане и вытащил небольшой предмет, завернутый в мятую газету. — Сохрани эту штуку. На меня даже сейчас надежды мало, а ведь это еще не конец. Не ровен час, выкину какую-нибудь глупость. Вот, держи.

Он сунул сверток в руки молодому хозяину.

— Счастливо оставаться. А ведь это значит «оставайся счастливым», верно? Да-а. Счастливо оставаться.

Старик торопливо зашагал в темноту. Среди ветвей шуршал ветер. Где-то в ночи грохотал поезд, не то приближаясь, не то улетая вдаль, — кто его разберет.

Джонатан Хьюз еще долго стоял в дверях, пытаясь понять, движется ли по темной улице чья-то фигура.

— Милый! — окликнула жена.

Он стал разворачивать мятую газетную бумагу.

Жена стояла на пороге гостиной, но ее голос доносился откуда-то издалека, равно как и шаги по безлюдной дороге.

— Закрой дверь, дует, — сказала она.

Развернув оставленную вещицу, он остолбенел. У него на ладони лежал изящный револьвер.

Далекий поезд издал прощальный гудок, тут же унесенный ветром.

— Кому сказано: закрой дверь, — проговорила жена.

Похолодев, он невольно зажмурился.

Этот голос. Не появились ли в нем еле заметные, почти неуловимые вздорные нотки?

Он медленно повернулся, не чуя под собой ног. Задел плечом створку двери. Она закачалась. А потом…

Ветер, повинуясь только себе, с яростным стуком захлопнул эту дверь.

Задача на деление

Long Division 1988 год

Переводчик: Е. Петрова

— Да ты никак замок сменила!

Сбитый с толку, он стоял в дверях и смотрел на круглую дверную ручку, которую пытался повернуть одной рукой, сжимая в другой старый ключ.

Она убрала ладонь с такой же ручки, только по другую сторону двери, и ушла в дом.

— Чтобы чужие не ходили.

— Чужие! — вскричал он. Еще раз покрутил ручку, со вздохом убрал в карман ненужный ключ и прикрыл за собой дверь.

— Хотя, наверно, так и есть. Мы теперь чужие.

Стоя посреди гостиной, она смотрела на него в упор:

— Что ж, приступим.

— Похоже, ты уже приступила. Ну и ну. — Он обвел глазами многочисленные стопки книг, с предельной аккуратностью сложенные на полу. — Неужели нельзя было подождать меня?

— Зачем терять время? — Она указала подбородком сначала налево, потом направо. — Эти — мои. А вот те — твои.

— Давай хотя бы посмотрим.

— Сделай одолжение. Смотри, сколько хочешь, но все равно: эти — мои, а вот те — твои.