Грезы наяву

В то время как Алекс направился в гавань, Хэндерсон поспешно запер контору и поспешил к дому Аптопов.

Джорджа Аптона столь ранний визит адвоката неприятно удивил.

— Вы что, позавтракать со мной пришли? — спросил он. Хэндерсон вместо ответа кивнул на приотворенную дверь в соседнюю комнату.

— Вы один?

Аптон взял его за локоть и повел к запертой двери в библиотеку.

— Там свояченица и граф Грэнвилл. Что случилось? Вы вчера говорили, что склады уже у нас в кармане. Этой сумасбродке опять что-нибудь в голову ударило?

Они вошли в библиотеку, и Аптон плотно прикрыл дверь. Хэндерсон подошел к окну.

— Ее свежеиспеченный лондонский муж знает о нас. В пакете, о котором вы узнали, имеются доказательства. Хэмптон только что был у меня в конторе и прозрачно намекнул на это. Теперь, если склады продать, это сыграет ему на руку.

Аптон зло выругался и достал графин с бренди.

— Мы избавились от всего, что может послужить доказательством. Так что с нашей стороны все чисто. Они могут проследить грузопотоки, но мы к этому отношения не имеем.

Хэндерсон резко повернулся и яростно посмотрел на Аптона. — Он настроен очень серьезно. У него точно что-то на нас имеется, иначе не вел бы себя так. Он не успокоится, пока мы не свернем все дело. Мы не сможем больше пользоваться его кораблями и этими складами. Он задушит нас.

Аптон присел в кожаное кресло, лицо его под седым париком как-то сразу постарело.

— Сказать по правде, устал я от всего этого. Да и чего ради теперь прилагать усилия?

Адвокат, хищно оскалившись, наклонился над ним.

— Очень рад это слышать!.. Конечно, вам-то что? Вы уже старик и достаточно заработали на остаток жизни. А со мной как? Если бы вы не поторопились выдать вашу племянницу замуж за этого денди, то ничего бы не случилось! Почему я должен расплачиваться за ваши ошибки? Вы знаете, сколько адвокатов в городе? Вы знаете, сколько приходится работать, чтобы сводить концы с концами?.. Не стоит прилагать усилий! — передразнил он Аптона. — К моей жизни тоже не стоит прилагать усилий? Нет! На этом можно неплохо заработать, и я не откажусь от контрабанды, чтобы ублажить вашу бог знает что возомнившую о себе племянницу!

Аптон сжал пальцами переносицу и зажмурился.

— Да что вам в ней? Она скоро уедет в Англию. Нужно беспокоиться о том, что может предъявить нам ее муж. Мне сдается, что если он до сих пор не потащил нас в суд, то и дальше не будет спешить, если не пронюхает, что мы продолжаем пользоваться его кораблями. Но необходимо налаживать другие линии.

— Я буду чувствовать себя в безопасности только когда эти бумаги окажутся у меня в руках. — Хэндерсон рывком приблизился к самому лицу своего престарелого компаньона. — В любом случае, мне нужно ехать в Англию, искать новые пути поставок, пока вы здесь будете искать новые склады. Ничего, скоро мы опять развернемся.

Аптон посмотрел на него почти с отвращением.

— Уже ноябрь. Вы думаете, хоть один корабль выйдет из гавани до весны? Нет. С этим нужно смириться.

Хэндерсон скривился в такой улыбке, которую едва ли видели его многочисленные подружки.

— Но в гавани стоит один корабль, не так ли? Я попаду на него. И прежде чем мы сойдем на землю, пакет окажется у меня в руках. Будьте благоразумны, Аптон, иначе во всех списках останется только ваше имя.

Когда его партнер вышел из комнаты, лицо Аптона сделалось серым, словно пепел. Он допил бренди, трясущейся рукой поставил стакан и уставился в только что отремонтированное окно библиотеки. Выхода из западни он не видел. Он выбрался из кресла, понимая, что нужно вернуться к гостям, но думал скорее о том, увидит ли вновь жену и дочь. Он понимал, что только ради них Алекс не спешит со свидетельствами.

Эвелин склонилась над последним сундуком, который необходимо было упаковать. Оставалось еще скатать и убрать матрац, на котором спал Алекс, но Эвелин не спешила. Она не знала, придется ли им ночевать здесь, на земле. Погрузка еще не закончена, а ей вовсе не хотелось оставаться в Бостоне до завтра. Завтра решалась ее судьба.

Она выглянула в окно на улицу. Любой шум заставлял ее вздрагивать от страха. Ей все казалось, что уже маршируют солдаты, которые пришли за ней. Целыми ночами ей снилось это, но она ничего не могла рассказать Алексу. Только не ему. Не могла она признаться, что только его объятия спасали ее от кошмара.

Ничего, к ночи они обязательно сядут на корабль и уплывут. И не будет больше марширующих солдат, а она, наконец, окажется в безопасности.