Грезы наяву

Она действительно зачастую просто стягивала волосы лентой.

— Если ты покажешь брелок кому-нибудь, я убью тебя…

— Не беспокойся, — заверил он. — Свою жену я не собираюсь показывать никому, даже если это лишь ее изображение. Понимаю, что держать тебя в башне из слоновой кости — занятие пустое, но этот брелок не увидит никто.

— Благодарю.

Понимая, что он, должно быть, окоченел, стоя в одном полотенце, Эвелин решительно повернулась и взялась за дверную ручку. Ей так не хотелось уходить и оставлять его даже на несколько минут. И невольно вспомнилось…

— А ты потом не забудешь рассказать мне, что там с делом по моим обвинениям, — оглянулась она почти с мольбой. — Меня в дрожь бросает от мысли, что дома я все еще остаюсь преступницей.

Алекс нахмурился.

— Теперь твой дом здесь. Я, конечно, не забыл о твоих обвинениях и делаю все, что могу. Но здесь все это ничего не значит. Никто здесь не собирается арестовывать мою жену из-за какого-то пустякового недоразумения, произошедшего в колониях.

Она быстро опустила глаза, которые наполнились слезами. Ей хотелось кричать, топать ногами. Опять он словно отшвырнул ее. Как только за ней закроется дверь, он тут же забудет, что она быда здесь. Эвелин все же справилась с собой.

— Пустяковое недоразумение? — Она скривилась в усмешке. — Конечно, вся моя жизнь для здешних высокородных аристократов — пустяковое недоразумение. Извини, что побеспокоила такими пустяками…

Она хлопнула дверью, оставив Алекса в полном недоумении. Постепенно в его тяжелеющем взгляде снова обозначилась ярость. Не щелкнул замок, не стукнул засов в ее комнате. Но это ничего не значило. Он уже знал, что впереди опять недели мрачного молчания и недомолвок. И пытаться вразумлять ее, пока она сама что-то не решит, бесполезно. Алекс со вздохом подошел к шкафу и принялся выбирать рубашку.

Он появился как раз вовремя, чтобы сопроводить ее к завтраку. Немного бледная после бессонной ночи, с тенями под глазами, Эвелин взяла его под руку, далее не взглянув. Она догадывалась, что может увидеть в его глазах. Только холодное отчуждение незнакомца. Но ощущение твердой мускулистой опоры под рукой все же грело. Она помнила, где побывали эти руки прошлой ночью.

Те, кто уже находился в столовой, с немалым изумлением наблюдали, как Алекс галантно проводил жену к столу и, заботливо поддерживая, усадил на стул, Он не появлялся в столовой с тех пор, как вернулся домой, поэтому можно было подумать, что они с Эвелин встретились где-то случайно, по пути на завтрак. Наконец он приветствовал всех присутствующих. Рори не выдержал и захлопал в ладоши.

— Как, ты еще не на пути в свои дикие холмы? — спросил Алекс, насмешливо воззрившись на него.

Шотландец не растерялся и ответил, потянувшись за очередной булочкой:

— Нет, теперь я не уеду ни за какие сокровища. — Он весела подмигнул Эвелин. — Теперь я знаю, где взять на вас хороший кнут, мистер Хэмптон. Который не только свистит в воздухе, но и жалит.

Эвелин оставалось лишь улыбаться в ответ на эти шедевры изящной словесности. На помощь ей пришла Элисон:

— Не волнуйтесь. Я стараюсь держать всякое оружие подальше от него. Ради его же собственной безопасности.

Алекс с усмешкой покачал головой, сел рядом с женой.

— Я никогда не женился бы на дурочке. Скорее на мегере, но не на дурочке. — Взгляд, которым Эвелин ответила ему, заставил всех покатиться со смеху, но Алекс улыбнулся и, обращаясь уже только к Эвелин, произнес: — В конце концов, я сам отъявленный негодяй.

Эвелин качнула головой, дивясь внезапной перемене. Остальные за столом продолжали переглядываться. Алекс, не рыкающий, аки лев, не мечущий молний, не стремящийся куда-то сорваться, был зрелищем редким.

После завтрака Алекс и Рори ушли по делам, и праздник закончился. Элисон отправилась собирать детей в дорогу. Видя, что все заняты своими делами, Эвелин тихонько проскользнула в комнату к лорду Грэнвиллу. Она делала это каждый день, хотя чаще всего лорд спал и не мог знать о ее присутствии.

На этот раз граф лежал с отрытыми глазами и заметил, как Эвелин вошла. Он приподнялся на подушках, но так закашлялся, что Эвелин пожалела, что пришла. Видя, что она стоит у двери, граф сделал ей знак подойти. А затем, не менее повелительным жестом — этого не отняла у него даже болезнь, — приказал сиделке удалиться.

— У вас такое лицо, будто вы всю ночь не спали, — сказал он, когда Эвелин присела рядом. — Надеюсь, мой наследник обращается с вами хорошо, насколько ему позволяют его понятия…