Грезы наяву

Нет, начинать так день Эвелин не хотела. Отставив чашку, она поднялась со стула и оправила складки платья.

— Вы так спешили сбыть меня замуж, дядя Джордж. Но вы должны были понимать, что тогда мой муж начнет распоряжаться моим приданым. Это он нанял мистера Джонсона. Если вам не нравится выбор, говорите об этом с Алексом. А теперь, извините, мне нужно нанести еще несколько визитов.

И выпорхнув из комнаты в лучшем стиле женской беззаботности, она почти убедила дядю, что судьба складов ее совсем не волнует. Правда, в эту минуту она и сама была почти убеждена в правоте Томаса Хэндерсона, который давно советовал ей продать склады и вложить деньги во что-нибудь более прибыльное. Но если бы не склады, она не встретила бы Алекса. И не попала бы под суд. И теперь не ломала бы голову, как Почтовый закон отразится на делах. Может, действительно, самое время продать их?

Если бы можно было посоветоваться с Алексом, она бы так и сделала. Но он предпочитал где-то пропадать, поэтому Эвелин поспешила к конторе своего адвоката. Она могла считать Хендерсона заносчивым и грубоватым человеком, но адвокатом он был неплохим. Отец доверял ему. Томас обладал прекрасным деловым чутьем и богател буквально на глазах. Посоветоваться с ним было разумно.

Хэндерсон приветствовал ее, как всегда, потоком комплиментов. Ее вопросы выслушал с некоторым удивлением, потом задумался, барабаня пальцами по столу.

— Таким образом, ваш муж собирается или выплатить штраф, или предъявить суду доказательства вашей невиновности? Я осведомлен, что он пытался выявить контрабандистов. Каковы его успехи?

— Если у него что-то и получилось, мне он не рассказывал. Поговорите лучше с ним сами. Он понимает, что трастовый фонд, оставленный отцом, в который входит и мое приданое, трогать нельзя, во всяком случае, до совершеннолетия Джейкоба. Я полагаю, он обсуждал это с вами. Продажа складов принесла бы деньги, которые, в виде моего приданого, покрыли бы часть штрафа и, соответственно, часть расходов мистера Хемптона. Но с другой стороны, остальные деньги нужно снова вложить, чтобы обеспечить будущее Джейкоба.

— Все нужно тщательно обдумать, Эвелин. Сейчас за склады не дадут такой цены, как раньше. Кроме того, есть долги по текущим делам. Лучше всего уменьшить часть вашего приданого и вложить как можно больше вырученных денет… Если бы не огромная сумма вашего штрафа. Если только есть хоть малейшая возможность для пересмотра дела с целью уменьшить штраф, я советовал бы воспользоваться ею.

— Благодарю вас, Томас.

Выйдя из конторы адвоката, она направилась к складам. Ей и до этого все в общих чертах было ясно. Но как теперь убедить Алекса представить суду содержимое пакета, который привез граф? Может, стоит поискать этот пакет и самой отнести бумаги в суд?

Нужно принимать какое-то решение. И немедленно. Надежда еще имелась. Но первое ноября неотвратимо приближалось. Она бросила взгляд на залив, где стоял на якоре «Нептун». Может, лучше всего сейчас оказаться там? Она столько раз храбро объявляла, что пойдет ради благополучия семьи в тюрьму; но это ужасно, когда тебя поведут по улицам, на глазах у всего города, как последнюю преступницу, а потом запрут за решеткой на годы. Эвелин была готова почти на все, чтобы избежать этого.

Даже вышла замуж за Алекса. Эта мысль опять разлилась ядом, проникла к самому сердцу. Она вышла замуж за человека, который не любил ее, чтобы спастись от тюрьмы. Нет, не так все просто. Нужно быть справедливой к себе. Она его любила, и мысль, что он вернется в Англию без нее, причиняла боль. Но все же лучше им расстаться. И события последних двух дней доказали это. Алекс с самого начала давал ей понять, что не хочет жениться. А она со временем пережила бы все, перестрадала. Даже женившись, он не хотел расставаться с прежними привычками. И для нее это оказалось худшей пыткой, чем тюрьма.

Несколькими часами позже, утомленный и раздраженный, Алекс брел по темным улицам Бостона к дому Веллингтонов. Холодный северный ветер, продувавший одежду насквозь и бросавший под ноги опавшие листья, будто напоминал, что настало время поднимать якорь, пока льды не загородили выход из бухты. Его воля — перебросил бы жену через плечо, и прямо сейчас на корабль. Упрямые янки достали его до самых печенок.

Граф остался греть ноги у губернаторского камина, но Алекс сейчас, когда марки оказались в надежном месте, откуда их можно изъять без опасности войны, стремился к своему брачному ложу и ждал достойного вознаграждения. Но что-то упрямое и вредное внутри постоянно твердило, что не дождется.