Замок на песке

Там кто-то стоял, но это была не Рейн. Это был Бладуард. Мору потребовалась секунда, чтобы разглядеть его, и еще миг, чтобы понять, что Бладуард оказался здесь не случайно. Они молча смерили друг друга взглядами. Бладуард был одет по-воскресному — в черный костюм и необыкновенно чистую сорочку. Он глядел на Мора исподлобья. Казался немного смущенным. Стараясь отдышаться после быстрой ходьбы, Мор прислонился к грязно-зеленой стене. После того, как первое потрясение прошло, он почувствовал легкое удивление. С какой стати Бладуард здесь? Впрочем, в сумасшедшее время все складывается не так, как надо. Безумие затрагивает детали.

Бладуард наконец заговорил:

— Я отослал ее.

— Вы отослали ее! — Мор готов был рассмеяться. — Кто вам дал право? Она не ребенок.

— Вы отлично знаете, что она ребенок.

— Куда она пошла? Я сожалею, что не могу высказать все, что думаю о вашем совершенно идиотском вмешательстве.

— Мне надо вам кое-что сказать.

— У меня нет времени слушать, — ответил Мор. Взгляд его пылал. Бладуард смотрел в пол. Мор сделал нетерпеливое движение. Он был рассержен и огорчен, ему хотелось отыскать Рейн как можно скорее, где бы она ни была, ведь этот сумасшедший Бладуард наверняка расстроил и ее. И в то же время его интересовало, что же Бладуард собирается сказать. Все это мешало ему уйти.

— Я хочу поговорить с вами о том, как вы поступаете сейчас… по отношению к жене и мисс Картер.

— Полагаю, вы вмешиваетесь не в свое дело! — выкрикнул Мор. Он весь дрожал. Дерзость Бладуарда не укладывалась ни в какие рамки…

— Я думаю, вы должны обду… обдумать все очень тщательно… — произнес Бладуард, — прежде чем решитесь на дальнейшие шаги. — Теперь, одолев смущение, он в упор смотрел на Мора.

— Сегодня воскресенье, Бладуард, но одной проповеди достаточно. И не говорите о том, чего не знаете.

Над их головами на зеленом стекле мелькали тени прохаживающихся по крыше птиц. Рядом, в бассейне, неожиданно раздался визг и плеск воды. Птицы в испуге улетели.

— Как очевидец, я заявляю, что вы действуете ошибочно. — Он стоял очень прямо, опустив руки и широко открытыми, даже несколько выпученными глазами смотрел на Мора.

Мор понимал, что уже не сможет уйти. Он глубоко сожалел об этом. Он знал, что ни гневом, ни негодованием Бладуарда не остановить.

— Не вы ли не так давно провозглашали, что люди не должны судить друг друга?

— Иногда это становится нашей обязанностью — пытаться вынести какое-то суждение… и в таких случаях отказ от осуждения превращается из добродетели в боязнь быть осужденным в ответ.

— Ваше вмешательство безумно по своему бесстыдству и лицемерию. Но и во мне сейчас хватает сумасшествия, чтобы позволить вам сказать то, что вам сказать угодно. — Что-то в серьезности манеры Бладуарда совпало с доведенностью до крайности, в которой он себя постоянно чувствовал, и заставило заговорить на том языке, который предложил Бладуард. Он добавил: — Но позвольте мне сразу заметить, я вполне осознаю, что со всех сторон мое поведение достойно порицания.

Бладуард нисколько не удивился. Он ответил:

— Значит, вы на верном пути, мистер Мор! Суть не в том, чтобы рвать на себе волосы… а в том, чтобы делать то, что правильно.

— Ну так вы скажите мне, что правильно, Бладуард… — Он прислонился к стене. Нижняя часть стены была испачкана черными отпечатками ног. В тусклом зеленоватом свете над ним нависло лицо Бладуарда. Крыша потемнела. Должно быть, собирались тучи. Несколько капель звонко упало на стекло. Мор вздрогнул. Со стороны бассейна по-прежнему слышался радостный визг.

— Вы знаете, — сказал Бладуард. — Вы глубоко связаны с вашей женой и детьми, вы глубоко связаны с вашей собственной жизнью. Возможно, эта жизнь… эта жизнь держит вас вопреки вашей воли. Но если вы разорвете эти связи, вы тем самым разрушите какую-то часть мира.

— Возможно, — усмехнулся Мор, — но я смогу выстроить новую часть мира. — То, что он сказал, показалось ему пустым и тривиальным. — И как можете вы, неудачник, оценить ценность этих связей, как вы можете оценить, что такое человеческое счастье?

— Счастье? — с непонимающим выражением спросил Бладуард. — При чем здесь счастье? Неужели вы считаете, что вы или кто-то другой имеют хоть какое-то право на счастье? Эта идея — плохой вожатый.

— Она может быть плохим вожатым, но иного у меня нет! — с вызовом ответил Мор.