Пушка Ньютона

3. В кофейне

– Вам налить еще кофе, сэр? – спросила девушка. Бен оторвал глаза от разложенных перед ним бумаг и тут же утонул в теплом море карих глаз и копне волос цвета золотистого меда. Позволь он глазам более длительную прогулку, то заметил бы опасно глубокий вырез лифа и брызги веснушек на пышной груди. Но Бен скромно остановил взор на губах девушки, расплывшихся в милой улыбке, слишком призывной, если учесть, что она предложила всего лишь наполнить опустевшую чашку.

– А-а, м-м-м… да, пожалуйста, – промямлил Бен.

– Раньше я вас здесь не видела, – ворковала девушка, наклонив кофейник так, что его ароматное содержимое зажурчало и забулькало, наполняя пустую чашку.

– Вы правы, я здесь раньше никогда не был, – признался Бен. – Я друга жду.

– Или подругу? – кокетливо пропела девушка, отчего Бен вздрогнул и поднял на нее глаза.

– М-м-м, да, – глупо пробормотал он.

– Вы знаете, – доверительно произнесла девушка, – я могу по выговору мужчины определить, откуда он родом. Те что из Ислингтона, говорят на один манер, а те, которые из Котсуальда, – на другой. Но ваш выговор для меня – загадка. Не сомневаюсь, вы англичанин, но при этом…

– Я… я из колоний, – пояснил Бен, удивляясь, чем мог привлечь ее внимание, и надеясь удержать это внимание как можно дольше.

А вокруг позвякивали чашки, клубились, как едкий дым, разговоры о политике, попадались и такие посетители, которые громко зачитывали друг другу понравившиеся выдержки из газетных статей. Воздух – смесь дыма от полдюжины длинных сигар и каминного чада, по всей видимости, у камина была плохая тяга – вдруг показался Бену разреженным.

– Из колоний? – воскликнула девушка не то восторженно, не то удивленно. – Ой, там, говорят, полным-полно диких индейцев.

Бен понял, что детальных объяснений от него никто не ждет, девушке просто хочется поболтать.

– Это правда, в Бостоне индейцы встречаются на каждом шагу, – ответил он. – Те, которые приняли сторону Франции, возможно, довольно дикие. – Он отхлебнул кофе из своей чашки и подумал: «Где же Роберт? Почему он так сильно опаздывает?»

– А, понятно, – сказала девушка. – А позвольте узнать, что занесло такого юного парнишку в наш город?

«Что бы Роберт на это ответил? Какой хитрой фразой он удовлетворил бы это наивное любопытство?»

– Я… ну, в общем, я не могу ответить на этот вопрос, – только и нашелся что сказать Бен. – Это… тайна.

– Вы кажетесь мне все более и более загадочным, мистер…

– О! – Бен вскочил, и вскочил так поспешно, что чуть не опрокинул свою чашку. – Ах, извините, я не представился, меня зовут Бенджамин Франклин. – Он неловко поклонился.

Девушка сделала книксен, представив Бену обзор своих соблазнительных прелестей:

– Сара Элизабет Чант, к вашим услугам.

Бен почувствовал, что лицо стало цвета вареной свеклы, но все же у него достало мужества потянуться к ее руке. «Уж быть галантным, так по всем статьям», – решил он. Девушка догадалась, что он хочет поцеловать ей руку, и мягко отстранила его.

– Сэр, – в ее глазах резвились бесенята, – видно, вы очень давно не были в Лондоне, иначе бы знали, как нужно знакомиться с дамами. – С этими словами она сделала шаг вперед и запечатлела на его губах теплый мимолетный поцелуй, от которого по всему телу Бена побежали мурашки. Девушка подмигнула ему, взяла со стола серебряный кофейник и пошла прочь.

Бен, словно у него отказали ноги, так и рухнул на скамейку, лихорадочно схватил лежащий перед ним свежий номер «Меркурия», но не смог прочитать ни строчки.

Конечно, он знал, что в Лондоне поцелуй в губы такое же обычное явление, как и рукопожатие. Он всегда думал, что целовать женщину – это очень приятно, но не подозревал, что настолько.

Бен пришел к выводу, что практическая философия стоит значительно выше философии умозрительной. Случай помог ему удостовериться, что практика приносит более ощутимые результаты. Его результат заключался в том, что он с этой минуты ни о чем другом на свете не мог думать – только о Саре Элизабет Чант. Что было весьма скверно, ведь ему следовало думать о многих и очень важных делах. За десять дней пребывания в Лондоне он отправил сэру Исааку Ньютону не менее трех писем – и ни на одно не получил ответа, хотя совершенно открыто выразил в письмах свое беспокойство относительно тайных планов Франции.

Он строил догадки: возможно, Ньютон уехал из Лондона, возможно, он болен, возможно, письма Бена перехватывает некто, подобный Брейсуэлу.