Бог — мой приятель

— Нет-нет, прости, можешь продолжать. Так, рубашка голубая. Что еще она любит?

— Охотно бы с тобой поделился, но, боюсь, ты меня по судам за это затаскаешь…

— А ты, как я посмотрю, ничего с рук не спускаешь… Ну хорошо, я же не об интимных вещах спрашиваю, просто хочу ей понравиться.

— Тебе бы подошла трехдневная щетина.

— Знаю, но я с утра побрился, так что отпадает. Есть еще идеи?

— Больше нет. Желаю успехов!

Я нервничаю, она, кажется, тоже — почти все время молчит. А началось все, кстати говоря, довольно неплохо. При встрече она меня поцеловала в щеку и сказала, что я колючий и что это ей даже нравится. Я сначала не понял, но потом провел ладонью по лицу и обнаружил у себя на щеках небольшую щетину. Спасибо, дружище, отлично сработано! После этого мы с ней обменялись несколькими банальными фразами, но разговор как-то не клеился, и паузы затягивались настолько, что в них успевали пролететь довольно упитанные ангелы. Мне никак не удается рассмешить ее, как в прошлый раз, ибо мой запас остроумия внезапно истощился. Похоже, она собралась уходить. Естественно, ей же скучно. Что ж, сам виноват. Вот она заходит за прилавок, чтобы попрощаться. Мне неловко.

— Обними же ее, болван!

— Не понял…

— Ты ведь хотел ее поцеловать, так давай действуй!

— Но она какая-то странная сегодня, все время молчит…

— Да, потому что она чувствует ровно то же, что и ты. Вы оба хотите одного, но никто из вас не решается сделать первый шаг… Как подростки, честное слово, будто обоим по пятнадцать!

— Хорошо, я попробую ее поцеловать, но если ничего не выйдет, предупреждаю, ты у меня пожалеешь!

— Подумаешь, напугал! Не дрейфь, все будет хорошо. Я просто решил немного поторопить события, потому что, если пустить дело на самотек, вы и за месяц не раскачаетесь. Так что вперед, не тяни!

Странноватое место для первого поцелуя. Когда она подошла, я взял ее за руку, и мы поцеловались прямо среди всех этих гигантских искусственных членов и садомазохистских прибамбасов. Как говорится, не важно, из какого сосуда пьешь, главное, что пьянеешь. И вот, стоя за прилавком, играющим роль нашей чаши порока, я пьянею от нежности ее губ, от жара наших объятий. От этих нескольких глотков счастья.

Все произошло благодаря ему. Как же мне все-таки повезло, что он стал моим другом. Забавно звучит: Бог — мой приятель.

— Ты был прав, мы действительно поцеловались! Даже и не знаю, как тебя отблагодарить!

— Да брось, пустяки!

— Согласись, она потрясающая! И такая умница! Я на седьмом небе от счастья… Скажи, в раю, наверное, так же?

— Где?

— Ну, рай, он похож на то, что я сейчас ощущаю? Иначе откуда пошло это выражение «быть на седьмом небе от счастья»?

— Какой еще рай?

— Как это «какой»? Надеюсь, он существует?

— Нет.

— Что значит «нет»?

— «Нет» — это модальная частица, выражающая отрицание. «Нет» значит, что рая не существует.

— Спасибо, понял. Но почему ты заявляешь об этом так цинично? Хочешь испортить мне настроение?

— А на что ты вообще рассчитывал? Что после смерти у тебя прорежутся крылышки и над головой засияет нимб? Что ты преспокойненько переселишься на небеса, где тебя радостно встретят Колюш с Наполеоном, а старина Раймю предложит в картишки перекинуться? Ничего подобного.

— Значит, после смерти ничего не будет?

— Почему же, будет. Будет Вопрос.

— Какой еще вопрос?

— Выслушай меня внимательно, потому что я собираюсь сообщить тебе нечто очень важное. Самое главное.

— Божественный секрет?

— Можно и так сказать. Ты готов?

— Весь внимание.

— Тогда слушай. После смерти ничего нет, ни рая, ни ада — ничего. Но в самый момент смерти кое-что все же происходит. С последним ударом сердца все люди видят меня. Они убеждаются в моем существовании, и я задаю им свой Вопрос.

— Какой именно?

— Не «какой именно», а Вопрос. Единственный важный вопрос.

— Задай мне его сейчас!

— Нельзя. Ты ведь пока умирать не собираешься?

— Тебе виднее.

— Уверяю, с тобой это еще не скоро случится.

— Но раз я такой особенный, что ты выбрал меня еще при жизни, то, думаю, я все смогу понять!

— Нет. Обещаю, что причину, по которой я выбрал именно тебя, ты успеешь узнать еще до смерти, но вот Вопрос я задам только тогда, когда твое сердце окончательно перестанет биться. В этом ты ничем не будешь отличаться от остальных людей. Ведь только тогда ты будешь к нему готов. До скорого!