Школа добродетели

Было около десяти утра. За последние четыре дня повседневная жизнь Сигарда почти вошла в прежнее русло, словно все искали отдохновения в бытовой рутине. Вина больше не пили. В промежутках между поисками Джесса Эдвард мыл посуду, подметал полы, чистил овощи, таскал дрова, переносил с места на место тарелки и белье. Он даже молча помог Беттине снять источенные древесным червем старые гнилые полки во влажных нишах Перехода и заменить их на новые, сделанные ею. Вскоре он увидел, что Илона красит эти полки. Его почему-то изумляло, что жизнь продолжается. Но, с другой стороны, что еще они могли делать? Эдвард и Илона избегали друг друга. С двумя другими женщинами он спорил, но не с ней. Когда такие споры начинались, Илона уходила. Эдвард не искал ее, потому что не хотел слышать о том, чего она страшится. А еще ему было мучительно больно оттого, что он собирался оставить ее здесь; он не знал, как сказать ей об этом, но не мог сбежать, не поговорив с ней. Конечно, невозможно было взять ее с собой, как бы она этого ни хотела. Даже мысль о том, чтобы вернуться за ней, казалась теперь нереальной. «Но я должен сообщить ей, что уезжаю, — думал Эдвард. — Я не могу просто так улизнуть. К тому же она должна дать мне знать, когда вернется Джесс, ни на кого другого рассчитывать нельзя». Так значит, он все-таки уезжает?

Он вышел из кухни и направился наверх в свою комнату, захватив простыни, оставленные у прачечной, чтобы положить их в шкаф для проветривания на площадке. Он выглянул в окно и посмотрел, не идет ли Джесс, потом быстро снял ботинки и носки Джесса, к которым привык за последнее время, и его пуловер. Надел собственные вещи, а эти аккуратно сложил. Свои пожитки Эдвард засунул в маленький чемодан, прикрыв его плащом, после чего спустился вниз на поиски Илоны.

Он нашел ее в Атриуме — Илона накрывала стол к обеду. Она посмотрела на него и опустилась на стул. Он сел рядом.

— Я знаю, что ты собираешься сказать.

— Я уезжаю.

— Да.

— Прости меня, Илона.

— Что ж, прощай.

— Ты дашь мне знать о Джессе?

— Я не знаю, где ты живешь. Я ничего о тебе не знаю.

Эдвард написал свой адрес на клочке бумаги.

— Ты мне сообщишь, если… когда Джесс вернется?

— Да.

Последовало молчание. Илона сидела неподвижно, сцепив руки, уставившись в столешницу.

— Помни… — Он хотел сказать: «Что я люблю тебя», но сказал только: — Меня.

Илона произнесла:

— Ты уезжаешь. Значит, тебе все равно.

— Нет, не все равно. Я уезжаю только для того, чтобы найти его в Лондоне!

— Ты не вернешься.

— Конечно вернусь. Я вернусь, чтобы увидеть Джесса. Чтобы увидеть тебя.

— Может, меня здесь и не будет.

«О черт!» — подумал Эдвард. Он встал и воскликнул:

— Не говори глупостей! Конечно, мы еще встретимся. Черт побери, ты ведь моя сестра!

Он попытался взять ее за пальцы, но ухватил запястье, а потом повернулся и поспешил прочь. Вдруг что-то упало ему на руку, а когда он попытался сбросить это, вцепилось в рукав. Это оказалась ветка одного из растений — того самого, в горшок которого он вылил приворотное зелье Илоны. Освободившись, Эдвард пообещал:

— Я тебе напишу.

Дверь Перехода захлопнулась за ним.

Думая о бегстве, он неизменно воображал, как крадется на цыпочках ночью или в тумане, а сначала отправляется на разведку, чтобы ни с кем не столкнуться случайно. Теперь же ему было плевать на предосторожности. Эдвард взял свои вещи, бегом спустился по лестнице, вышел из дверей Селдена, пересек, не оглядываясь, лужайку и пошел по дороге. Он никого не встретил, никто его не окликнул. Выйдя на открытое пространство, он увидел, что небо перечерчено косяками перелетных гусей.

Как только он вышел на шоссе, появился грузовик, и Эдвард поднял руку. Скоро он сидел рядом с водителем и разговаривал о футболе.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ

— Я никому не скажу, — пообещал Стюарт Мидж.

Он вернулся в свою прежнюю квартиру около реки, рядом с Фулем-Палас-роуд. Мидж появилась у него совершенно неожиданно.

Возвращение в Лондон оказалось тихим кошмаром. Как только буксир натянулся, машина выкатилась на дорогу. Мидж запрыгнула на переднее пассажирское сиденье. Гарри отстегнул трос и бросил в багажник. Ни он, ни Мидж ни слова не сказали Беттине. Стюарт поблагодарил ее и быстро забрался на заднее сиденье — он вполне допускал, что отец, прогревавший двигатель, может уехать и без него. Они, конечно, заблудились на проселочных дорогах. Гарри остановил машину, включил свет в салоне и молча принялся изучать карту. Стюарт, сидевший за его спиной, видел холодный бесстрастный профиль Мидж: она неподвижно смотрела вперед. Их трясло на ухабах, а Мидж с Гарри сидели настолько далеко друг от друга, насколько позволяло пространство машины. Выбравшись наконец на шоссе, Гарри взял постоянную скорость восемьдесят миль. В Лондоне он подъехал к дому Томаса, где Мидж вышла и принялась вытаскивать из багажника свой чемодан. Стюарт выскочил из машины, чтобы помочь ей. Когда Гарри отъехал, Мидж все еще искала свой ключ. В Блумсбери Стюарт последовал за отцом в холл. По пути они не произнесли ни слова. Гарри прошел в гостиную, включил весь свет, какой только можно, и достал бутылку виски. Не глядя на сына, он сказал: