Кошмары Аиста Марабу

Было установлено, что: она по собственной воле и без принуждения пошла в спальню с Озмотерли.

После того как мы подсунули ей кислоты, она совсем с катушек съехала, она была готова пойти с кем угодно и куда угодно.

Все дело в том, что после всего она тщательно подмылась, и мы старались не оставлять никаких следов. Выводы медицинской экспертизы были неубедительны.

Дональдсон развеял все обвинения в пух и прах. Тщательно выстраивая ключевые положения, он запустил механизм, необратимое движение которого питали его пышная риторика и мастерская манипуляция законом; жернова этого механизма размололи всю их защиту. «Защиту», потому что, как я уже говорил, с самого начала было очевидно, что судят не нас, а ее. Таково было общее ощущение. Причиной такого положения вещей был прежде всего сам порядок проведения подобных разбирательств, к тому же ее адвокат был слабым оратором и не обладал даром убеждать, что еще более усугубило ее положение. Он не смог возбудить сочувствие суда и даже не пытался делать резких выпадов, чтобы очернить нас.

Таким образом, Дональдсон установил, что веских доказательств насильственного вступления в половую связь просто не существует. Оззи заявил, что она согласилась вступить с ним в анальный контакт.

– Я не очень-то и хотел, во всяком случае, не так… но она как будто подзадоривала нас, чтобы посмотреть, как далеко мы зайдем. Она была сильно пьяна и, кажется, приняла… что-то. Я не очень-то разбираюсь в наркотиках, но было похоже, что она под кайфом…

Лексо, простите, Алекс Сеттерингтон, признал, что имел с ней половой акт, с ее на то согласия.

– Думаю, «согласилась» – это еще мягко сказано. Она, скорее, «настояла», – проговорил он, скроив постную мину.

Демпси проделал то же самое, а Стрэнг заявил, что он пытался и она была не против, но он был слишком пьян.

На скамье подсудимых я вел себя хуже всех. Я сильно нервничал. У меня просто язык не поворачивался, но потом меня вдруг понесло:

– Я не хотел этого. Все происходящее казалось мне каким-то бредом. Это было ужасно. Одно дело, если бы мы были вдвоем, но она хотела всех и каждого. На моем месте мог бы быть любой, она просто смеялась над нами, – изрек я обвинительным тоном.

– Ваша честь, надо мной она тоже потешалась, – подхватил Оззи. – Она была вне себя. Все это было для нас так унизительно. Хотя некоторых это не сильно волновало. Есть парни, которые считают: «Перепихон на то и перепихон». Я так не думаю. Мне не нравится, когда надо мной смеются, если у меня не встает.

Все это время она сидела как зомби. Заметно было, что она пьет успокаивающее, что не избавляло ее от частых срывов. Я старался на нее не смотреть; из всех нас только Лексо не сводил с нее глаз. Лицо его было грустным, время от времени он покачивал головой, как будто спрашивая: «За что? За что нам все это?» Он отлично вжился в роль жертвы.

Подводя итог, адвокат Конрнад Дональдсон сказал следующее:

– Было установлено, что мисс Икс находилась в состоянии опьянения, и, как и большинство людей в подобных обстоятельствах, не вполне владела чувствами. По отношению к обвиняемым она была настроена воинственно, проявляла агрессивность, воспринимая их как объект насмешек. Не владея собой, она позволила вступить с ней в сексуальный контакт, притом что в обычных обстоятельствах она бы такого согласия не дала. Некоторые члены суда присяжных, возможно, сочтут поведение кого-либо из обвиняемых безнравственным и циничным по отношению к нетрезвой и ранимой молодой женщине, готовой вступить в половой контакт, однако в то же время, как показывают многочисленные свидетели, в тот момент ее настроение было далеко от той печали и подавленности, которую мы наблюдаем сегодня здесь, в зале суда. Но безнравственное и циничное поведение, свидетельствующее о том, что многие расценили бы как недостаток сексуальной культуры и безразличие к чувствам окружающих, несравнимо с отвратительным преступлением, подразумевающим предумышленное наркотическое отравление, насильственное удерживание и многократное групповое изнасилование. Именно в таком ключе присяжные должны расценивать данное дело.

Так оно и было. Нас признали невиновными.

Тут я взглянул на нее: выражение ее лица было таким же, как тогда, ночью. Она бросилась отцу на шею.

Лексо подмигнул и послал ей воздушный поцелуй. Тогда поднялся ее брат и стал кричать на Лексо; пришлось вывести его из зала суда в принудительном порядке.