Экстази

Во всем этом есть один положительный момент — Хью тоже не может мне сказать о том, что он хочет ребенка. Все, что ему остается, это улыбаться малышам, когда мы выходим погулять, или с чувством рассказывать мне о своих племянниках, о которых я раньше ничего не слышала. Но вот сказать прямо «я хочу ребенка» он не может.

А если бы и сказал, то я бы ответила: «А я не хочу».

НЕТ НЕТ Не хочу ребенка. Я хочу жить. Своей жизнью.

Вот он лезет своими пальцами ко мне в вагину. Как мальчишка-подросток в банку с вареньем. Это не чувственность, это всего лишь ритуал. Во мне — неприятное напряжение. Вот он старается засунуть в меня свой член, проталкивая его вдоль сухих, отвердевших стенок. Тут он начинает слегка похрипывать. Он всегда слегка хрипит. Помню, как после нашей первой ночи, еще в универе, подружка спросила меня:

— Ну и как он тебе?

— Ничего, — ответила я, — но только хрипит очень. Она над этим долго смеялась. Ведь она имела в виду, какой он как человек.

Я довольно долго думала именно таким образом. Была прямолинейной, по-своему, по-тихому. Так все говорили. Я и в самом деле такой была. Но не теперь. Хотя вот сейчас, здесь — да.

Мать всегда говорила, что мне повезло, что я встретила Хью. Целеустремленного, серьезного мужчину. Кормильца семьи.

— Ты за ним будешь, как за каменной стеной, — сказала она мне, когда я показала ей кольцо с бриллиантом, полученное от Хью. — Как я за твоим отцом.

Но если все мы получаем от Хью, то что же остается на мою долю?

Вскармливать.

Вскармливать малютку Хьюшу-хрюшу.

Вскармливать милого малыша малютку детку-конфетку Хьюшу-хрюшу.

Вскармливать собственное отвращение.

— …У-ух… ебучка… — выдыхает он, впрыскивая в мое тело свой заряд, откатываясь и погружаясь в глубокую дрему. Ебучка. Так он зовет меня, меня, ту, что, словно кусок мяса под тяжестью его тела, нервно сжимает мятую простыню.

Ебучка.

Я специально постоянно оставляю свой Cosmo на журнальном столике и исподтишка наблюдаю, как Хью с опаской косится на заголовки статей:

Вагинальный и клиторальный оргазмы

Хорош ли ваш партнер в постели?

Ваша половая жизнь

Имеет ли размер значение?

Как улучшить свою половую жизнь

Да, я читала иногда Вуманз Оун. Степень по английской литературе, бесполезное образование, конечно, но все же с этим можно рассчитывать на большее, чем пролистывание Вуманз Оун. Вопросы Хью: Как ты можешь читать такую чушь, дорогая? — а в голосе отчасти презрение, отчасти — отеческое одобрение.

Понимает ли этот капитан местной промышленности, что он направляет кораблик наших взаимоотношений прямиком на скалы забвения? Осознает ли он, что он делает со своей добропорядочной супругой Хедер Томсон, известной в узких кругах по имени Ебучка? Нет, он смотрит в другую сторону.

Его ядовитая сперма во мне, она пытается пробиться к моему яйцу. Слава тем, кто изобрел противозачаточные средства. Рукой я нащупываю свой клитор и, воображая волшебно-таинственного партнера, довожу сама себя до оргазма.

Вот оно.

Вот оно. Я становлюсь Ебучкой. А Хью спит себе глубоким сном.

10. Ллойд

Звон нарастает в моих ушах, и мне кажется, что я слышу, как кто-то произносит что-то вроде, что «когда-нибудь мы все поймем, почему все всегда по-разному». Вроде знакомый акцент, но не совсем чтобы манчестерский, а скорее провинциальный восточный, ланкастерский.

Кто это сказал? У меня начинается паника, поскольку эта фраза ни к чему не относится и говорить ее было некому. Нас тут здесь было, есть, было четверо в комнате: я, да, я точно здесь, и Стиво, смотрит гольф по телеку, или скорее просто пялится на голубой зад того, кто может, а может и нет, сойти за игрока; Клэр развалилась на кушетке, смеется, как сумасшедшая, и рассуждает о том, почему ребята, что за стойкой стоят, голимые любовники (усталость, одиночество да алкогольная импотенция, заключает она; по-моему, не совсем верно, но ладно, фиг с ним); и вот еще тут Аманда — хавает со мной вместе клубнику.

Мы поедаем клубнику со сливочным сырком.

Есть клубнику надо так — разрезаешь ее на кусочки, тогда видно ту часть ягоды, которую видишь нечасто. Ага и угу, вот я умник-то, а. А потом можно наслаждаться чередованием красного и белого, пока темный ковролин не оборачивается гладко отполированными безупречно чистыми мраморными плитками, ласково уплывающими в бесконечность, и я вместе с ними, и просто поддаваясь минутной слабости, ускользая все дальше и дальше от Аманды, и от Клэр с ее кушеткой, и от Стиво, который так себе и смотрит гольф, и я ору во всю глотку УФФ РЕБЯТА ЯАА ПААШЕЛ УЖЕ НА ФИГ и роняю клубничину, комната вроде обретает нормальные размеры, и все эти на меня смотрят, а Стиво еще губы надувает, ну прямо клубничины, а Клэр ржет еще громче, отчего из меня пулеметными очередями изрыгаются громоподобные смешки, а к ним присоединяется и Аманда, и я воплю: