Меррик

Но зачем портить эти драгоценные для нее мгновения? Зачем накрывать саваном то великолепие, которое она видит вокруг себя благодаря новому вампирскому взгляду? Зачем отнимать у нее те несколько безоблачных ночей, когда сила и угроза покажутся священными и праведными? Зачем стараться окрасить все это болью и горем? Они и без того скоро придут.

Когда Меррик нарушила повисшее между нами молчание, по ее словам я так и не смог понять, прочла ли она мои мысли, хотя я их, разумеется, не старался скрыть.

– Всю свою жизнь, – говорила она милым голоском, – я боялась каких-то вещей, как боится их всякий ребенок или женщина. Естественно, я лгала. Я воображала себя колдуньей и отправлялась бродить по темным улицам, чтобы наказать саму себя за сомнения. Но я знала, что такое страх. А теперь, в этой темноте, ничего не боюсь. Если бы тебе пришлось оставить меня здесь, я бы ничего не испугалась. Продолжала бы себе идти, как иду сейчас. Как мужчина, ты не можешь знать, что я имею в виду. Тебе не понять женской уязвимости. Равно как не понять того ощущения собственной силы, которое я теперь обрела.

– А я все же полагаю, что могу понять многое, – ответил я примирительным тоном. – Не забывай, я ведь был стариком, а в старости познаешь страх, неведомый молодым.

– Да, в таком случае ты, возможно, действительно понимаешь, какую настороженность женщина постоянно носит в своем сердце. Тогда ты действительно знаешь, какая именно сила теперь во мне расцвела.

Я обнял ее, нежно повернул к себе и поцеловал, почувствовав губами неестественно холодную кожу. Аромат ее духов показался мне сейчас каким-то чужим, принадлежащим другому существу, хотя он был по-прежнему сладостен. Его обильно источали длинные пряди темных волос, в которые я с любовью запустил обе руки.

– Знай, я люблю тебя.

В моем признании, однако, отчетливо звучали нотки раскаяния и мольбы о прощении.

– Неужели ты не понимаешь, что отныне я останусь с тобою навсегда? – возмутилась она. – Почему кому-то из нас обязательно нужно порывать с другими?

– Так случается. Со временем так случается, – ответил я. – Не спрашивай меня почему.

Мы медленно направились к владениям Меррик.

Она вошла одна, велев мне терпеливо ждать, и появилась снова, держа в руках старый, уже знакомый мне гобеленовый чемодан. Мое острое обоняние уловило едкий химический запах – странный и совершенно мне незнакомый.

Я не придал этому никакого значения, и когда мы зашагали дальше, я то ли забыл о запахе, то ли привык к нему, то ли просто перестал замечать. Мне уже претили мелкие тайны. Слишком велико было терзавшее душу горе.

Возвратившись на квартиру, мы обнаружили новые разительные перемены, произошедшие с Луи.

Тихо сидя все в той же гостиной рядом с Лестатом, он выглядел теперь таким же бледным и неподвижным, как его создатель. При взгляде на него невольно возникал вопрос: не высечен ли он из мрамора? Появись такое создание где-нибудь в ярко освещенном месте, ему пришлось бы, как минимум, обсыпать себя пеплом, чтобы не сойти за изваяние.

Глаза Луи горели еще ярче, чем прежде.

Но что случилось с его душой? Осталась ли она такой, как прежде?

Я опустился на стул. Меррик тоже. Гобеленовый чемодан она поставила на пол рядом с собой. Мы оба, не сговариваясь, решили подождать, пока Луи заговорит первым.

Наступила длинная пауза. Мы сидели все вместе и ждали, Лестат то и дело бросал взгляды на Меррик. Вполне естественно, что он тоже поддался ее очарованию.

Наконец Луи заговорил.

– Примите сердечную благодарность за то, что вернули меня к жизни. – Все та же искренность, та же знакомая тональность. Наверное, что-то осталось и от прежней робости. – Всю свою жизнь среди воскресших из мертвых я искал то, чего, как мне казалось, никогда не обрету. Больше века тому назад я отправился на поиски этого в Старый Свет. И после многих десятилетий безрезультатных скитаний оказался в Париже. – Он говорил с прежним чувством. – А искал я место, где мог бы стать частью чего-то грандиозного, гораздо более значительного, чем я сам. Я не собирался быть просто изгоем. Я хотел отыскать тех, кто примет меня в свой избранный круг, тех, рядом с кем я не буду чувствовать себя чужим. Но до сих пор я нигде не находил этого места.

Он устремил на меня пронзительный взгляд, потом перевел его на Меррик, и я увидел, как его лицо потеплело от прилива любви.

– Теперь я такой же сильный, как ты, Дэвид. Вскоре и Меррик приобретет эту силу. – Он бросил твердый взгляд на Лестата. – Теперь я почти столь же могуществен, как ты, мой благословенный Создатель. Что бы ни случилось, отныне я чувствую себя одним из вас.