81  

6 июня, по приказанию генерала Кутузова, бригадир Чепега с Черноморским войском и прочими частями, бывшими в авангарде под командою полковника Рибаса, занял бабадагские магазины с провиантом, сжег и разорил оставленный неприятелем город Бабадаг, истребил скрывавшихся там турок и зажег соседние: бабадагские селения.

Во всех делах бабадагского похода кошевой атаман со своими «верными» казаками оказывал чудеса храбрости и разумной отваги. Скромный Чепега не приписывал себе всего успеха выигранных дел, но рекомендовал Кутузову полковника Рибаса и премьер-майора Белуху, усердно помогавших ему во всех подвигах черноморцев.[136]

Кутузов возвратился в Измаил, а кошевой Чепега, с 800 черноморских конных казаков, при войсковом полковнике Письменном, отправился на реку Серет к Сербештам, куда собирались войска князя Репнина против румелийского сераскира Мустафы-Валесы, сдвигавшего 70-тысячную армию у Мачина.[137] – В последний раз кошевой атаман Черноморского войска участвовал, со своими «верными» казаками, в разбитии турецких войск под Мачином. В деле этом Чепега потерял убитыми семь и ранеными 17 человек.[138]

До заключения мира Черноморское войско содержало кордоны (посты) от устья реки Прута до гиляцкого адмиралтейства и от Галац до нижнего Чулеица.

В ноябре Черноморское войско было расположено на зимние квартиры: войсковой судья Головатый, с пехотой, стал в Фальче и в Галаце на лодках; кошевой атаман Чепега, с конными черноморцами, разместился в селениях своего войска, на левой стороне Днестра, именно на Очаковской степи.[139]

Заключенный с Турцией мир положил предел славным боевым подвигам Черноморского «верного» войска. Черноморцы блистательно заявили свою любовь и свою преданность к престолу и отечеству.

Но рядом с торжеством военной славы черноморские казаки оплакивали смерть своего благодетеля, того, кто устроил их быт — великого гетмана князя Григория Александровича Потемкина-Таврическаго, скончавшегося 5 октября 1791 года.[140] Заплакали черноморцы спеваючи:

  • Устань батьку, устань Грицьку!
  • Великий гетмане!
  • Милостивий добродию!
  • Вельможний наш пане!..

Не встал Грицько на зов своего «верного» и любимого войска. Не встал он к тем вящщему горю черноморцев, что, по смерти его, для них вновь наступила пора невзгод, которую они пережили только благодаря духу единства, связывавшего казаков…

В память своего великого гетмана «верное» Черноморское войско изготовило белое атласное знамя, которое и доныне хранится в екатеринодарском войсковом соборе. Этот дорогой знак памяти казаков к открывшему им широкий путь военной славы окружают два голубые знамени, сооруженные для Черноморского войска 21 апреля и 26 мая 1791 года доблестным кошевым атаманом Захарием Алексеевичем Чепегою, водившим на славные победы своих верных сподвижников.[141]

VII

(1792)

Отправление войсковой депутации в С.-Петербург. — Представитель Головатый. — Царские награды войску. — Переселение черноморцев из-за Буга на Кубань

Харько[142] листи засилае,

На Кубань ричку зазивае,

Даруе лисами, рибними плесами

И ще й вольними степами

Народная песня

Великий гетман Потемкин, собирая из разрозненных сечевивов Черноморское войско, дозволил принимать в казачью семью всех служивших прежде в войске Запорожском, исключая зачисленных в воинские поселяне и в легкоконные полки. Но местное начальство, препятствуя свободному переселению казачьих семейств, распорядилось отпускать из екатеринославского наместничества на казацкую землю тех только казаков, которые служили и оконченную с турками войну. Кроме того, местные власти признавали членами семейств одних жен и детей; родители же, братья и сестры и прочие близкие родственники, принадлежавшие к одной семье должны были оставаться по-прежнему в наместничестве. Переселяющемуся казаку предстоял трудный выбор: или раздроблять семейство, или скрепя сердце оставаться всем на месте и платить тягостные для казака денежные повинности. Такие стеснительные меры порождали множество жалоб как со стороны обывателей-казаков, так и со стороны черноморского правительства; но все просьбы и ходатайства, за смертью Потемкина, большею частью оставались гласом вопиющего в пустыне.

  81  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×