10  

Затем Зигги поднялся и, глядя в нашу сторону, усмехнулся; он натянул широкие трусы себе на голову вместо кепки. Карлотта принялась хлестать его пучком сорняка, и он, кривляясь, побежал к нам.

Карлотта последовала за ним, размахивая черным кружевным лифчиком с розовым кантом, одна чашечка которого была набита дерном. Лифчик болтался на ее запястье наподобие солдатской перевязи.

— Вот идет великан-убийца! — завопил Зигги.

Большие груди Карлотты свесились на колышущийся живот, а когда ее свитер задрался, я успел разглядеть темные соски.

И тогда Ванда вырвалась из моих рук и побежала к воротам; она бежала так, словно преодолевала препятствие, словно лист, увлекаемый переменчивым порывом ветра, — через ворота, обратно в зоопарк.

— Эй! — закричал я. — Эй, Ванда!

— Оставь ее мне, Графф, — встрепенулся Зигги. — Я ее догоню. — Он бросил трусы Карлотте, а сам кинулся вдогонку за Вандой.

— Нет! — заорал я что было сил. — Зигги, я сам!

Но Карлотта придвинулась ко мне; когда я попытался встать, она забросила на меня свое бедро и придавила меня к папоротнику.

— О, не мешай ему изображать из себя клоуна. Милый мальчик, — протянула она. — У тебя есть понятия о приличиях. Ты ни капли не похож на него. — Когда я попытался сесть, она накрыла мне лицо трусами и не дала сдвинуться с места. Затем заглянула под свои потрясающие трусы и поцеловала меня нежными, персиковыми губами. — Тише, тише, — прошептала она, еще глубже вдавливая меня во влажную почву.

Мы катались в укромных, душных и пахнущих пометом зарослях папоротника; звуки зоопарка сливались воедино, и мы потерялись в длинных стеблях папоротника, а носорог сотрясал своим топотом землю.

Когда мы снова услышали птиц, их голоса звучали сипло и требовательно. Огромные рычащие кошки жаждали мяса и перемен.

— Время кормления, — опомнилась Карлотта. — А я еще не видела гиппопотама.

Я попытался идти впереди, и она последовала за мной, подталкивая меня к месту обитания гиппопотама, огромному, утопленному в земле чану в середине теплицы, огороженному перилами, чтобы дети не могли упасть в него. Поначалу, кроме темноты, в чане ничего не было видно.

— О, он в любой момент может вынырнуть, — произнесла Карлотта. Она почесалась и бросила на меня игривый взгляд. — Моя левая сиська чешется, — прошептала она. — В лифчик набились комки земли! — Она выгнулась и погладила меня, а я стоял и смотрел на волнующийся бассейн с плавающими в нем фруктами и длинной ботвой сельдерея. Неожиданно на поверхности появились пузыри.

Сначала мы увидели одни ноздри — две зияющие дыры, почти бездонные; затем появились глаза, прикрытые тяжелыми веками. Голова животного продолжала подниматься, а его огромный розовый рот открывался все шире и шире; я видел поверхность невообразимо огромной глотки; из его мокрого, пустого рта пахло как от целого балкона с гнилой геранью. Детишки бросали ему в пасть еду, которая застревала на каменном парапете бассейна; малыши кидали арахис, разные сладости и воздушную кукурузу в сахарном сиропе, они швыряли и бумажные пакеты, и купленные в зоопарке сувениры, газету какого-то пожилого господина и маленькую розовую теннисную туфлю. Когда гиппопотам решил, что с него довольно, он убрал голову с парапета и превратил бассейн во вздыбившееся море. Обдав нас брызгами, он опять погрузился в свой чан.

— Он покажется снова, — заверила меня Карлотта. — Господи, он мог бы проглотить меня целиком!

На крепкой ноге Карлотты сзади остался след папоротника — аккуратный отпечаток на смуглой, упругой икре. Я незаметно ускользнул из бассейна, оставив Карлотту ждать появления гиппопотама.

Проводя черту

— Я просто не могу себе представить, как ты мог это сделать? — набросился на меня Зигги. — У тебя отвратительный вкус.

— Куда подевалась Ванда? — спросил я его.

— Я ее где-то потерял, Графф. Я только хотел отделаться от этой противной толстухи.

— Мы ходили смотреть на гиппопотама, — сказал я. — Через пару часов начнет темнеть.

— Это все из-за тебя, Графф. Честное слово. Я даже не мог себе представить, что ты окажешься способен на такое! Знаешь, всегда наступает момент, когда парню следует остановиться и подумать.

— Если мы двинемся сейчас, — перебил я, — мы выедем за город дотемна.

— Карлотта! — не мог успокоиться Зигги. — Вы только подумайте! С такой жирдяйкой! Не удивлюсь, если она наградила тебя какой-нибудь заразой!

  10  
×
×