Мумия

– Это справедливо, – горько усмехнулся Самир. Он чувствовал, как слезы закипают на глазах, но легче от них не становилось. – Что же вы собираетесь делать, сэр?

– Разумеется, я убью его. Ради Джулии и ради себя самого. Другого выхода нет.

– Вы будет ждать удобного момента?

– Я буду ждать разрешения. Джулия Стратфорд питает отвращение к кровопролитию. Она любит дядю, ненависть ей чужда. Я понимаю ее чувства, но моему терпению приходит конец. Я слишком зол. Генри угрожает нам, и терпеть это больше нельзя.

– А я? Я тоже знаю вашу тайну, сэр. Вы убьете и меня, чтобы сохранить ее?

– Я не прошу об услуге тех, кому собираюсь причинить вред. – Рамзес остановился. – А кто еще знает правду?

– Граф Рутерфорд, отец молодого человека, который ухаживает за Джулией…

– А, тот юноша с добрыми глазами, Алекс…

– Да, сэр. Его отец из тех, с кем следует считаться. Он что-то подозревает. Он способен поверить в случившееся.

– Это знание – яд! – воскликнул Рамзес. – Оно смертельнее всех ядов, которые были в моей гробнице. Сначала оно увлекает, потом делает человека жадным, а потом повергает его в отчаяние.

Они дошли до выхода. Дождь не прекращался – Самир видел капли на стекле, хотя и не слышал шума.

– Скажи мне, почему же это знание не отравляет тебя? – спросил Рамзес.

– Я не хочу жить вечно, сэр. Помолчав, Рамзес сказал:

– Знаю. Вижу. Хотя в глубине души не могу понять.

– Удивительно, сэр, что мне приходится объяснять. Вам известно многое, чего мне не постичь за всю жизнь.

– И все же я буду благодарен, если ты объяснишь.

– Мне кажется, что жить так долго очень нелегко. Я любил своего друга и теперь беспокоюсь за его дочь, за вас. Я боюсь обрести знание, к которому не готов духовно.

Снова наступило молчание.

– Ты мудрый человек, – наконец сказал Рамзес. – Но тебе не следует бояться за Джулию. Я сумею ее защитить даже от самого себя.

– Послушайте моего совета, уезжайте отсюда. Идут самые невероятные слухи. Скоро обнаружат пустой саркофаг. Но если вы уедете, слухи утихнут. Им просто придется утихнуть. Человеческий разум не в состоянии постичь это.

– Хорошо, я уеду. Мне нужно снова увидеть Египет. Я должен увидеть Александрию, дворцы и улицы, по которым я бродил. Мне нужно увидеть Египет, проститься с ним и принять современный мир. Но вот когда – это пока вопрос.

– Вам понадобятся документы, сэр. В наши дни человек не может существовать без документов. Я подготовлю все необходимое.

Рамзес задумался, потом спросил:

– Скажи, где мне найти Генри Стратфорда?

– Не знаю, сэр. Я сам убил бы его, если бы знал это. Когда ему хочется, он живет у отца. Иногда у любовницы. Лучше вам покинуть Англию побыстрее. Месть может подождать. Позвольте мне подготовить документы для вас, сэр.

Рамзес кивнул, но кивок не означал согласия. Он просто признал разумность совета, и Самир это прекрасно понял.

– Как мне вознаградить тебя за преданность? – спросил царь. – Чего ты хочешь?

– Быть рядом с вами, сэр. Узнать вас, приобщиться к вашей мудрости. Вы затмеваете все, что я знал раньше. Вы – самая большая тайна. Мне не нужно ничего, я хочу лишь знать, что вы уехали ради вашей же безопасности. И еще, что вы защитили Джулию Стратфорд.

Рамзес одобрительно усмехнулся:

– Подготовь для меня документы. Он сунул руку в карман и вытащил золотую монету, которую египтянин узнал мгновенно, не разглядывая.

– Нет, сэр, я не могу. Теперь это не просто деньги. Это значительно больше…

– Возьми ее, друг мой. Там, откуда я пришел, еще множество точно таких же. В Египте я спрятал сокровища, цену которым сам не могу измерить.

Самир взял монету, хотя и не представлял, что будет с ней делать.

– Я могу использовать ее для вас.

– А для себя? Что нужно для того, чтобы ты мог отправиться с нами?

Пульс египтянина участился. Он взглянул царю в лицо, с трудом различимое в полумраке:

– Если вы хотите, сэр… Конечно, я с радостью поеду с вами!

Рамзес слегка кивнул. Самир открыл дверь, и царь беззвучно выскользнул под дождь.

Самир еще долго стоял у дверей музея, чувствуя холодные капли на лице и не двигаясь с места. Потом он очнулся, вошел в здание, запер за собой замки и прошел к центральному входу. Огромная статуя Рамзеса Великого возвышалась в вестибюле, приветствуя каждого входящего.

Фигура лишь отдаленно напоминала царя, но Самир почувствовал, что готов поклоняться ей.