Кровавый рыцарь

Она находилась в Тенистом Эслене, в священной роще у гробниц предков, а ее пальцы касались каменного саркофага. Она знала, ей казалось, что она всегда это знала, и она закричала в отчаянии, какого прежде не испытывала.

«Тише, дитя, – произнес негромкий голос. – Молчи и слушай».

Голос немного умерил ужас Энни.

– Кто ты? – спросила она.

«Я твой друг. И ты права: она снова придет за тобой. Я могу помочь, но ты должна меня найти. И прежде помочь мне».

– Но кто ты? И как ты можешь помочь?

«Слишком много вопросов, а мы так далеки. Найди меня, и я тебе помогу».

– Где тебя найти?

«Здесь».

Она увидела замок Эслен, прямо у нее на глазах он начал распадаться на части, словно труп, с которого сдирали слой за слоем, обнажая перед ней внутренние органы и жидкости, очаги болезни и оплоты здоровья. И спустя мгновение Энни поняла.

Она проснулась с криком, на нее смотрели Нейл и Казио. С другой стороны замерла Остра, держа Энни за руку.

– Ваше величество, – спросил Нейл, – что-то случилось?

Несколько долгих ударов сердца Энни хотела рассказать ему, чтобы попытаться предотвратить грядущее. Но могла ли она?..

– Мне приснился кошмар, сэр Нейл, – ответила она. – Просто заглянула Черная Мэри.

На лице рыцаря отразились сомнения, но потом он кивнул, принимая ее объяснение.

– Что ж, надеюсь, остаток вашего отдыха пройдет без сновидений, – сказал он.

– Как скоро мы сворачиваем лагерь?

– Через четыре часа.

– И мы сегодня доберемся до Эслена?

– Если того пожелают святые, ваше величество, – ответил Нейл.

– Хорошо, – сказала Энни.

Перед ее мысленным взором все еще стояло видение кораблей – и вещей куда более ужасных. В Эслене все только начнется.

Мужчины ушли, Остра осталась в палатке и гладила лоб Энни до тех пор, пока та не заснула.

Энни множество раз ездила из Гленчеста в Эслен. Она ездила туда на своей кобылке по кличке Резвая с тех пор, как ей исполнилось четырнадцать. Ее всегда сопровождал отряд гвардейцев, путешествие занимало два дня с остановкой в поместье ее кузена Нода в поэле Вайф. В экипаже или по каналу на дорогу ушло бы на день больше.

Однако армии потребовался целый месяц, хотя большинство припасов сплавлялось по течению на баржах.

И это был кровавый месяц.

Энни бывала на турнирах: судьи, люди, колотящие друг друга мечами, и тому подобное. Она видела и настоящие схватки, и резню. Но до того дня, как они выступили из Гленчеста, все познания об армиях и войне Энни черпала из песен менестрелей, из книг и театра. Поэтому она думала, что они промаршируют прямо к Эслену, протрубят в рога и сразятся за Королевский поэл.

Менестрели кое-что упустили в своих песнях, и первый урок Энни получила в замке Гейбл.

В песнях армиям не приходилось заботиться о доставке провианта, а значит, останавливаться, чтобы покорить каждую враждебную крепость на своем пути. Оказалось, что большинство замков враждебны, поскольку Роберт заставил, или уговорил их владельцев сражаться на своей стороне, или просто занял их верными войсками.

Никогда прежде Энни не слышала, чтобы слово «покорять» подразумевало завоевание замка и вырезание всех его защитников. Она быстро пришла к выводу, что это слово плохо подходит. Осада Гейбла стоила им больше сотни солдат и почти недели, а когда они двинулись дальше, пришлось оставить еще сотню солдат, чтобы охранять замок.

Потом последовала осада Ланграта, Талга, Ферата…

В старых песнях ничего не говорилось о женщинах, швыряющих своих детей через стены в безумной попытке спасти их от пламени или вони, идущей от сотен разлагающихся трупов по утрам, когда начинается оттепель. Или о том, что человек, проткнутый копьем насквозь, может не чувствовать боли и даже разговаривать так, словно ничего не произошло, пока его глаза не начинают меркнуть, а губы синеть.

Энни и прежде доводилось видеть кровь и убийства, и эти отличались скорее масштабами, чем своей сутью.

Но и масштабы были важны. Сотня мертвецов выглядела куда страшнее, чем единственный труп, каким бы несправедливым это ни казалось по отношению к каждому отдельному погибшему.

В балладах женщины скорбели о гибели своих любимых на коленях. Во время марша на Эслен не погиб ни один из близких Энни людей. Ей не пришлось предаваться скорби; однако по ночам она лежала без сна, пытаясь не слышать крики раненых и забыть то, что видела днем. Очень скоро Энни обнаружила, что бренди, которое вручила ей перед отъездом тетя Элионор, очень помогает.