Дети Великой Реки

— В библиотеке нет книг, которые тебе сейчас нужны, — продолжал Ган. — Жрецы не дают их мне, а если бы даже и давали, то интересовались бы досконально: кто читает их здесь и зачем. И они бы уличили тебя, ясно?

— Они уличат меня в любом случае, — едва ли не взвизгнула Хизи. — В следующий раз, когда придут меня испытывать. В следующий же раз…

— Именно это тебя беспокоит? — очень тихо спросил ее Ган.

Вызывающе ухмыльнувшись, Хизи отвернула длинный рукав. Голубовато-зеленая чешуйка поблескивала при слабом свете, льющемся в занавешенные окна.

— Клянусь Рекой! — выдохнул Ган.

Тяжело опустившись на табурет, он сидел некоторое время молча, растирая рукой лоб.

— Чем же тебе помочь? — бормотал он.

— Ты ничем не можешь мне помочь, — ответила Хизи, стараясь не выдавать своего огорчения. Но голос девочки, к собственному ее удивлению, прозвучал как трагический стон.

— Зачем тебе жреческие книги? О чем ты размышляла?

— Ган, — трепеща, сказала Хизи, — Ган, я видела их. Я разузнала, как можно пробраться туда, куда ведет Лестница Тьмы, — в Старый Дворец. Я видела их, Благословенных. Я не хочу быть как они. Лучше я брошусь с крыши.

Да, в следующий раз она это обязательно сделает. Хизи твердо это себе пообещала.

— Хизи, я спросил — о чем ты размышляла?

— Я думала… может быть, это как-то можно остановить? Прекратить действие Королевской Крови. Заставить Реку, что просыпается во мне, уснуть.

Ган понурил голову, точно она была тяжелой как свинец. Хизи никогда не видела его таким старым.

— Это невозможно.

— Почему?

— Жрецы бы делали это, если бы могли.

— Но ведь они умеют это делать, Ган. Они останавливают это в себе.

— При помощи кастрации, прежде чем начинаются изменения. Для тебя этот способ не подходит. Ведь ты не мужчина, но и в этом случае время было бы упущено.

Хизи, приободрившись, заговорила увереннее:

— Если есть один способ, значит, может существовать и другой.

Ган задумчиво почесал голову.

— Не знаю. Может быть, и существует. Я не уверен.

— Это не имеет значения, — с горечью сказала Хизи. — Раз уж мне не получить этих книг.

Ган впервые за все время взглянул ей прямо в глаза.

— Нет, — признал он. — Но я могу получить их, если пойду туда. Они позволят мне поработать с ними: я скажу, что составляю указатель.

— Это опасно, — напомнила Хизи.

— Да, как и этот наш разговор. Он очень опасен!

Ган указательным пальцем надавил ей на кончик носа, и Хизи неловко скосила глаза.

— Потерпи день-другой. Держись подальше от крыши и веди себя благоразумно. Поработай пока в библиотеке: говори всем, кто спросит, что я просил тебя об этом. Я разузнаю, что смогу, и что-нибудь придумаю. Но ты должна доверять мне. Только мне, никому другому. Они однажды уже испытывали тебя?

Хизи кивнула, тронутая неожиданным сочувствием Гана.

— Значит, они уже наблюдают за тобой. Кто-нибудь, держась в стороне, следит потихоньку. Он тебя видит, Хизи, а ты его не видишь.

— Кто же он?

— Жрецы приставляют наблюдателей к таким детям, как ты, — к детям, которые их настораживают. Чаще всего это джик.

— Джик? — дрогнувшим от ужаса голосом переспросила Хизи.

— Я знаю, ты читала о тех Благословенных, которых удалось обнаружить слишком поздно. Дети аристократов вдруг становились одержимыми и производили большие разрушения. Жрецы не могут допустить, чтобы такие случаи повторялись. Когда ребенок внушает им опасения, они вызывают джика; Джики не только следят за чужеземными послами или расправляются с обнаглевшими купцами, но и наблюдают за детьми, чтобы при необходимости вовремя остановить их.

— Ты говоришь так, как будто оправдываешь жрецов, — пробормотала Хизи с внезапным недоверием.

— Я всего лишь объясняю тебе, какова опасность и откуда она проистекает, — спокойно ответил Ган. — Я ведь не хочу, чтобы крыша библиотеки вдруг обрушилась мне на голову, а за ней весь дворец. Но мне также не хочется, чтобы тебя свели вниз по Лестнице Тьмы. Наберись терпения, Хизи, и позволь мне сделать все, что я могу. И будь осторожна! Твой Тзэм не защитит тебя от джика.

Возвратившись в большой зал, Хизи заметила Йэна. На столе перед ним лежало примерно с полдюжины открытых книг. Йэн поднял голову и улыбнулся ей.

Хизи кивнула в ответ, но подходить не стала. Жизнь и так казалась ей достаточно запутанной, чтобы еще водить дружбу с купеческим сыном. Вернувшись домой, Хизи молча взглянула на Квэй, хлопотавшую по хозяйству, и отправилась в свою комнату, где можно было прислушиваться к уютным домашним звукам, не опасаясь, что тебя заставят говорить.