Дети Великой Реки

Перкар бродил по отмелям, разыскивая тело вождя и других погибших. Может быть, хоть что-то можно спасти? Но он знал, едва только ступил на колючий гравий ущелья, что Изменчивый получил свою долю, взял Капаку, чтобы превратить в гальку его кости и плоть его скормить рыбам. Он ничем не брезгует. Перкар брел, спотыкаясь, в полном отчаянии. Уже почти совсем стемнело, когда он заметил впереди огонь. Слабая надежда — впервые с тех пор, как Карак опустил его сюда, — шевельнулась в груди Перкара, и он ускорил шаг. Ветер дул ему навстречу, и до Перкара донесся запах горящего можжевельника. Он показался ему изысканнее, чем любое пиршественное блюдо. Подойдя поближе, Перкар увидел фигурку человека, съежившегося у огня; в глазах его, устремленных на Перкара, мелькали отблески пламени.

— Нгангата! — воскликнул Перкар.

Нгангата, с усилием подняв руку, помахал ему.

— А я-то думал, что ты задержишь их, — слабым, скрипучим голосом проговорил Нгангата, — во что бы то ни стало. Хорошо, что Апад обрел славную смерть.

— И мне бы следовало умереть.

Нгангата на это ничего не ответил.

— Охотница бежала вслед за стаей, — сказал он, откашлявшись. — Ты, наверное, убил ее Львицу.

У Перкара дернулись губы.

— Мой волшебный меч убил ее.

Нгангата кивнул.

— Если бы даже у всех нас были волшебные мечи ничего бы не переменилось. Вы с Ападом молодцы. Это я виноват. Мне нужно было повести вас дальше вниз по реке, где берег более пологий.

— Ты виноват? — недоверчиво переспросил Перкар. — Я, Апад и Эрука не оправдали доверия. Мы украли мечи, убили хранительницу. А ты только пытался исправить то, что мы натворили. Ты ни в чем не виноват, Нгангата. Я сожалею, что ты не убил меня тогда, в пещере.

Нгангата снова закашлялся.

— Да, наверное, это было бы лучше, — согласился он. — У Апада и Эруки не достало бы смелости отправиться в пещеру без тебя.

— Мне это известно. Но почему ты не наносил мне удары, когда я сражался с тобой? Ведь я заслужил их.

Нгангата сумрачно взглянул на Перкара.

— Знал бы ты, сколько раз дрались со мной за то, что я не похож на всех. С тех пор как я перестал быть ребенком, не проходило и недели, чтобы какой-нибудь бахвал не вызывал меня на бой! В юности я не уклонялся от сражения и обычно выходил победителем.

Нгангата вгляделся в противоположный берег реки.

— Я понимал, что меня не любят, но надеялся хотя бы добиться уважения. Но сколько бы я ни побеждал, меня никогда не называли ловким, сильным, смелым. Всегда говорили, что я не человек, а зверь, оттого и победил. И потому считалось допустимым поступать со мной так, как не поступают с людьми.

— Что ты имеешь в виду?

— Однажды, несколько лет назад, один человек — как зовут его, не важно — вызвал меня на борьбу. И я одолел его прямо на глазах у его товарищей. Ночью, когда я спал, они напали на меня и избили до бесчувствия. Чудом я остался жив.

Перкар был потрясен.

— Это недостойно воинов, — сказал он, задыхаясь от возмущения. — Только трусы на это способны. Пираку…

— Они не поступили бы так ни с одним из себе подобных, — холодно заметил Нгангата.

Перкар, готовый было уже разразиться возмущенной речью, запнулся. Капака говорил ему то же самое. И если бы Нгангата победил тогда Перкара, что сказал бы Апад? Что полуальва одержал нечестную победу над человеком.

— Да, — с сожалением согласился Перкар. — Теперь я понимаю.

Нгангата махнул рукой.

— Не стоит вспоминать, — сказал он, — дело прошлое.

Тьма казалась непроницаемой, но вскоре поднялась Бледная Королева и заглянула в ущелье. В реке запели лягушки, и друзья придвинулись теснее к огню, потому что жалящие мошки пытались высосать из них последние остатки крови.

— Как я рад, что ты остался жив, — после некоторого молчания произнес Перкар. — Но что Верховный вождь?..

— Капака мертв, — ответил Нгангата. — Он ударился о скалы, и Река взяла его. Но, думаю, он был мертв уже, когда мы прыгнули вниз. Одна из стрел Охотницы угодила в него.

— Я нашел его лошадь, — борясь с подступающими рыданиями, выдавил Перкар. — Я взял немного воды и пищи.

— Хорошо. Они нам пригодятся.

— Капака… — начал было Перкар, но едва сумел подавить стон. Недавний ужас вновь овладел им.

— Многие погибли, — сказал Нгангата. — А мы остались живы. Все это так.

— Это не твой вождь, — прошипел Перкар.

— Нет. Но он был для меня больше, чем вождь, — тихо ответил Нгангата.