Неприличная страсть

— А ну вытирай, ты, невоспитанный ублюдок! — процедил Нейл сквозь зубы.

Льюс со смехом поднял глаза.

— Попробуй заставь! — с едкой четкостью произнес Льюс, придавая своим словам оскорбительный оттенок.

Нейл затрясся, но заставил себя выпрямиться и стоял, скривив губы. Лицо его побелело.

— Если бы я не был выше вас по званию, сержант, я бы не стал лишать себя величайшего удовольствия заставить вас носом вытереть все это.

Он повернулся на каблуках и нащупал проход между ширмами, скорее случайно, чем преднамеренно, не спотыкаясь, но как ослепленный.

— Сейчас тебе! — крикнул Льюс вдогонку пронзительным издевательским тоном. — Давай-давай, капитан, беги бегом, спрячься за своими чинами. Кишка тонка!

Мускулы на его руках расслабились, стали вялыми. Он медленно обернулся к столу и увидел, что Майкл возится с тряпкой, вытирая лужу. Льюс уставился на него в немом изумлении.

— Ну ты и глупый кукушонок! — проговорил он. Майкл не ответил. Он взял промокшую тряпку и кружку, положил их поверх всей посуды на самодельный поднос, без труда поднял его и понес в столовую. Льюс остался сидеть за столом один, свет и жар в его глазах угасали, и он изо всех сил молча и упорно сдерживал слезы.

Глава 9

Исключительно по своему собственному желанию сестра Лэнгтри работала с перерывами полный рабочий день. Годом раньше, когда База номер пятнадцать только образовалась и создали отделение «Икс», старшая сестра выделила для него двух сестер. Вторая сестра, болезненная несимпатичная женщина, не обладала должным характером, чтобы управиться с такими больными, как пациенты отделения «Икс». Она продержалась месяц, после чего ее заменили на крупную, чрезвычайно резвую девицу, чье умственное развитие остановилось на уровне школьницы-сорви-головы. Она поработала неделю и потребовала перевода, и не потому что как-то пострадала сама. Она просто наблюдала, как сестра Лэнгтри разбиралась с жуткой сценой затяжного приступа буйства у пациента. Третья оказалась слишком вспыльчивой и совершенно не могла прощать больным их выходки, так что через десять дней сестра Лэнгтри сама пришла к старшей сестре умолять ее о переводе очередной неподходящей кандидатуры в другое место. Рассыпаясь в извинениях, Старшая обещала подыскать кого-то более подходящего и как можно скорее. Но никто так и не появился, то ли потому что она не смогла найти желающих, то ли просто забыла, сестра Лэнгтри понятия не имела.

Но ее очень устраивало такое положение вещей, хотя работа в одиночку в отделении «Икс» забирала много сил, и ей часто приходилось недосыпать, но вопрос о второй сестре она не поднимала. В конце концов, что ей делать со своим свободным днем в таком месте, как База номер пятнадцать? Пойти здесь было некуда. И поскольку она не относилась к категории любителей вечеринок или пляжных развлечений — этих единственных способов времяпрепровождения на Базе, — то общество мужчин ее отделения оказалось более увлекательным, чем все остальное. И таким образом, сестра Лэнгтри осталась работать одна, непоколебимо убежденная на примере трех неудачных попыток, что для здоровья ее мужчин будет куда полезнее, если им придется иметь дело только с одной женщиной и приспосабливаться к одним я тем же требованиям и порядкам. Ее долг был ей ясен: она не намеревается использовать войну для достижения собственных целей, равно как и снисходить к собственным слабостям. Как подданная своей страны в минуту опасности, она должна была делать все, что в ее силах, чтобы помочь и выполнять свою работу как можно лучше.

Сестре Лэнгтри никогда не приходило в голову, что решение остаться в отделении «Икс» одной помогало ей тем самым укрепить свою власть, и никогда ни тени сомнения не возникало в ее голове, что, может быть, она наносит вред своим больным. Так же, как из-за своего воспитания она не могла понять, душой или разумом, что может сделать бедность с таким человеком, как Льюс Даггетт, так и недостаток опыта мешал ей проникнуть во все хитросплетения отделения «Икс», связанные с ее ролью в жизни больных людей, ее взаимоотношениями с ними. Она высвобождала квалифицированную медсестру для работы в других отделениях и, понимая это, спокойно продолжала делать свое дело. Когда же ее отправили в отпуск на месяц, она без особой тревоги передала отделение своей заместительнице; но когда она вернулась и обнаружила почти все новые лица, то просто продолжила свою работу с того места, где оставила ее.