Неприличная страсть

— Пойдем, моя радость, уже пора. Поздно.

Он помог ей одеться с преданным терпением служанки: опустившись на колени, он завязал ей шнурки на ботинках, застегнул пряжки на гетрах. Затем, поднявшись, стряхнул с нее песок, одернул серую куртку, застегнул ремень и надел шляпу ей на голову, с тем наклоном, какой ему нравился. Его собственная одежда намокла от набегающих волн, но он набросил ее на себя, даже не обратив на это внимания.

Они двинулись в сторону корпусов для медперсонала, его рука поддерживала ее под локоть, помогая находить дорогу в темноте с такой безличной вежливостью, что она впала в ярость.

— Я еще увижу тебя? — спросила она, когда они остановились.

Он улыбнулся.

— Ну конечно, любовь моя.

— Когда?

— Через несколько дней. Если будем скакать чересчур резво, испортим все удовольствие. Я зайду к тебе на веранду рядом со столовой засвидетельствовать свое почтение, тогда и договоримся, Хорошо?

Она приподнялась на цыпочки и неловко поцеловала его в щеку. Ей предстояло пройти последнюю дистанцию одной.

Льюс немедленно снова превратился в кота: скользнул во мрак, осторожно минуя полосы света и стараясь держаться поближе к темным постройкам, вдоль которых он крался.

И думал он о том, о чем не переставал думать псе это время, и даже занимаясь любовью: сержант Уилсон, славный герой и любитель мужских задниц. Смущенный командир отгрузил приятеля в отделение «Икс», чтобы избежать позорного трибунала, это ясно, как белый день. Отлично! Отделение голубеет день ото дня.

От него не ускользнуло, что сестра Лэнгтри считает новичка в полном порядке. И скорее навострила уши, а как же! Конечно, не поверила его документам — ни одна женщина не в состоянии в это поверить, особенно, если попадается эдакий мужественный субъект, вроде сержанта Уилсона, мечта старых дев. Остается выяснить: действительно ли он — мечта сестры Лэнгтри. Льюс долго считал, что все преимущества — за Нейлом, но теперь он уже не так был в этом уверен. Пожалуй, стоит самому помечтать о том, чтобы Лэнгтри предпочла сержанта капитану, Уилсона — Паркинсону. Если это так, ему куда легче будет добиться того, что он задумал. Ох и поползает же она!

До него вдруг дошло, что все у него внутри, от яиц до зубов, разнылось, и он зашел за пустой барак, чтобы помочиться. Что за черт, как всегда, проклятая жидкость не идет; вечно приходится торчать где-нибудь подолгу, чтобы нормально пописать.

Время шло, а он все стоял и стоял, стараясь внушить струе, чтобы она наконец пошла, тиская в руке великолепный предмет, который он так глубоко презирал, сдвигая взад-вперед кожу в тихом бешенстве от отчаяния. Все было бесполезно. Он опять взглянул на часы и понял, что времени совсем не осталось и ему придется еще какое-то время терпеть эту боль.

ЧАСТЬ III

Глава 1

Майкл провел в отделении «Икс» две недели, когда сестру Лэнгтри начали мучить странные предчувствия. Не сладкое ожидание чего-то приятного, а какой-то тягучий патологический страх, причем совершенно необоснованный. На самом же деле все шло гладко, жизнь обрела новую завершенность и полноту. Казалось, исчезли все подводные течения, Майкла признали и полюбили, и ему тоже все нравились. Мужчины расслабились и чувствовали себя явно более спокойно и комфортно, тем более что Майкл, казалось, предупреждал все их желания и капризы, ходил по их поручениям, приносил и уносил все, что бы они ни попросили. И делал он это с удовольствием. В конце концов, объяснял он ей, не может же он читать до бесконечности и валяться на пляже до посинения ему тоже надоело. Нужно что-то делать. Так что он починил водопровод и отрегулировал его работу до совершенства, вбивал гвозди и вешал на них различные предметы. На спинке ее кресла появилась новая подушка — результат внимания, проявленного к ней Майклом. Полы только что не сверкали, кухня блестела чистотой.

И все-таки беспокойство не отступало. «Возможно, он своего рода катализатор, — думала она, — нейтрален сам по себе, но кто знает, какие скрытые реакции происходят сейчас в отделении «Икс»? Да, его все любят, и он всех любит. И никаких подводных течений. Но с самого момента его появления отделение стало другим, хотя в чем это проявляется, непонятно. Изменилась сама атмосфера».

Жара стояла угнетающая, не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка, воздух, казалось загустел в неподвижности; от самого незначительного движения по телу начинал струиться пот. Вода в океане, за рифом, стала какого-то неприятно-зеленого оттенка, горизонт плавился. Полнолуние принесло с собой дождь, и два дня сплошной стеной лил благодатный поток, Он прибил пыль, но теперь везде текли реки грязи. Отовсюду полезла плесень: она выступила на противомоскитных сетках, простынях, ставнях, покрыла серыми пятнами книги, обувь, одежду, деревянные предметы, хлеб. К счастью, до пляжа добраться было невозможно, и это спасло мужчин отделения «Икс» от полнейшего безделья — сестра Лэнгтри заставила их счищать плесень с помощью тряпок, пропитанных спиртом. Она также категорически приказала оставлять обувь у входа, но под действием, вероятно, каких-то физических законов, грязь проникала внутрь и распространялась по всему корпусу, зато, впрочем, у мужчин дел было по горло, так что они не выпускали из рук ведра, швабры и тряпки.