Гламорама

На экране появляется целая серия фотографий, которые быстро сменяют друг друга.

Сэм Хо и Виктор Вард в десятках позиций, обнаженные и возбужденные, целый порносериал.

Бентли, довольный, откидывается на спинку стула, закидывает руки за голову — он выглядит как будто герой кинофильма, хотя по соседству не видно ни одной камеры.

— Хочешь посмотреть еще один файл? — спрашивает Бентли, но в моем ответе он не нуждается, потому что уже нажал на соответствующую клавишу. — Что бы нам посмотреть? — рассуждает он вслух.

Экран вспыхивает. Бентли вводит команду. Перед нами появляется список, каждый пункт в котором помечен датой и номером файла.

«ВИКТОР» Показ КК

«ВИКТОР» В «Telluride» с С.Ульрихом

«ВИКТОР» Концерт Dogstar с Киану Ривзом

«ВИКТОР» Юнион-сквер с Лорен Хайнд

«ВИКТОР» Майами, Оушен-драйв

«ВИКТОР» Майами, вестибюль, «Delano»

«ВИКТОР» на борту «Королевы Елизаветы II»

«ВИКТОР» с Сэмом Хо

«ВИКТОР» в «Pylos» с Сэмом Хо

«ВИКТОР» в «Sky Bar» с Рэндом Гербером

«ВИКТОР» съемки для «GQ» с Дж.Филдс и М.Бергином

«ВИКТОР» кафе «Flore» с Брэдом, Эриком и Дином

«ВИКТОР» Институт политических наук

«ВИКТОР» Нью-Йорк, «Balthazar»

«ВИКТОР» Нью-Йорк, концерт Wallflowers

«ВИКТОР» у Аннабель с Дж.Фениксом

«ВИКТОР» угол 80-й и Парк-авеню с Э.Пул

«ВИКТОР» в «Чертовой кухне» с DJ Микой, Нью-Йорк

Бентли проматывает список, и становится ясно, что он занимает не одну страницу.

Бентли начинает стучать на клавиатуре, загружая новые фотографии. Он усиливает цветность, подправляет оттенки, увеличивает и уменьшает резкость. Пройдя цифровую обработку, губы становятся толще, веснушки исчезают, топор возникает в чьей-то протянутой руке, «БМВ» превращается сначала в «ягуар», а затем в «мерседес», который, в свою очередь, превращается в метлу, из метлы — в лягушку, из лягушки — в швабру, из швабры — в плакат Дженни Маккарти, номера на номерных знаках меняются, количество крови на снимке места преступления увеличивается, необрезанный пенис превращается в обрезанный. Стуча по клавиатуре, сканируя изображения, Бентли добавляет размытость, чтобы создать видимость движения (снимок «Виктора», занимающегося бегом трусцой на набережной Сены), добавляет блики (в какой-то забытой Богом пустыне в восточном Иране я, в солнцезащитных очках и с недовольной миной на лице, обмениваюсь рукопожатиями с присутствующими, а у меня за спиной стоят какие-то бензовозы), он увеличивает зернистость, он производит — он сам выдумал этот термин — «бесшовное удаление людей».

— Скоро таким образом можно будет звезды двигать, — говорит Бентли. — Судьбы менять. Фотография — это только начало.

После очень долгого молчания я тихо говорю, не сводя глаз с монитора компьютера:

— Мне не хочется расстраивать тебя, но… но я думаю, что ты — ублюдок.

— Был ты там или не был? — спрашивает Бентли. — Все зависит от того, у кого спросить, да и это теперь не играет особой роли.

— Не смей… — начал было я, но тут же забыл, что хотел сказать.

— Я должен показать тебе кое-что еще, — говорит Бентли. — Но сначала сходи и прими душ. Где ты пропадал? Ты весь в говне. Дай-ка соображу. В баре Vendome?

В душе я фыркаю как загнанная лошадь и вспоминаю два самых последних пункта в гигантском списке с самыми свежими датами:

«ВИКТОР» Вашингтон, округ Колумбия, с Самуэлем Джонсоном (отец)

«ВИКТОР» Вашингтон, округ Колумбия, с Салли Джонсон (сестра)

22

После душа меня отводят вниз, в помещение тира (Бобби считал, что это ненужная роскошь, но Брюс Райнбек не соглашался с ним), представляющее собой комнату внутри другой комнаты, расположенной в том, что, по моим предположениям, должно быть подвалом того самого дома то ли в восьмом, то ли в шестнадцатом аррондисмане. Там сына французского премьера, привязанного к стулу, подвергают медленному отравлению. Он обнажен, кожа его блестит от пота, кружочки конфетти плавают в луже крови, сворачивающейся на полу под ним. Его грудь почти вся почернела, оба соска отсутствуют, и из-за яда, который постоянно вводит ему Брюс, он дышит с большим трудом. Во рту у него удалено четыре зуба, а кожа на лице растянута в стороны проволокой, причем пара витков ее пропущено сквозь губы, так что со стороны кажется, будто сын французского премьера улыбается мне. Еще один провод воткнут в рану на его животе и прикреплен к печени, и по нему туда подводится электричество. Время от времени сын французского премьера теряет сознание, но его тут же снова приводят в чувство. Ему вводят новую порцию яда, затем морфий, а Бентли снимает все это на видео.