Гламорама

Я замечаю Хлое на обложке последнего номера «Manhattan File», лежащего рядом с последним номером «Wired» и с номером «Youth Quake» со мной на обложке. Моя фотография старательно обезображена фиолетовыми чернилами.

— На прошлой неделе, Виктор, — цедит сквозь зубы Конрад.

— С тех пор прошла целая вечность, — бормочу я, пролистывая статью о Хлое.

Сплошная болтовня — последний год выходит на подиум, контракт с Lancфme, ее диета, роли в кино, отрицает слухи о пристрастии к героину, рассуждения Хлое о том, что она хочет иметь детей («Купить огромный манеж и все такое», — ее собственные слова), фотография нас вдвоем на вручении наград в области музыки и моды телеканала VH1 (я смотрю отсутствующим взглядом в камеру), фотография Хлое на вечеринке в «Doppelganger's» под названием «Пятьдесят самых легендарных людей мира», Бакстер Пристли, который волочится следом за ней, — я отчаянно пытаюсь вспомнить, каковы были мои отношения с Лорен Хайнд в Кэмдене и были ли у нас вообще какие-то отношения, как будто сейчас, в этом лофте на Бонд-стрит, это имеет хоть какое-то значение.

— Виктор, — изрекает Конрад, уперев руки в боки, — огромное количество групп приходит в шоу-бизнес с совершенно ложными намерениями: зарабатывать деньги, спать с кем попало…

— Стой, погоди-ка, Конрад. — Я вытягиваю руки вперед и принимаю сидячее положение. — Ты называешь это совершенно ложными намерениями? Ты серьезно? Я просто хочу уточнить.

— На репетициях, Виктор, — говорит Конрад, склоняясь надо мной, — ты только пьешь пиво да перечитываешь журналы, в которых есть что-нибудь о тебе или твоей подружке.

— А ты все еще живешь в легендарном прошлом, брат, — говорю я устало. — Записи Капитана Бифхарта? Йогурт? Что за херня здесь творится, а? И кстати, Ацтек — ты когда-нибудь подстрижешь ногти на ногах? Мать вашу так, где ваша сила духа? Что вы вообще делаете на этом свете, не считая того, что таскаетесь на дурацкие поэтические чтения в «Fez»? Почему бы вам не начать ходить для начала в гребаный тренажерный зал?

— Мне и без того физических нагрузок хватает, — неуверенно заявляет Ацтек.

— Забить косяк — вот и все твои физические нагрузки, парень, — чеканю я. — И сбрей чертову щетину с морды. Ты выглядишь как натуральный козел.

— Мне кажется, тебе пора немного остыть, Виктор, — говорит Ацтек, — и занять свое место в среде избранных.

— Я просто подсказываю вам, как вырваться из всего этого затхлого хиппанского нафталина.

Ферги смотрит на меня и как-то странно ежится.

— Ты ставишь под удар нашу дружбу, — говорю я, хотя эти слова сами срываются у меня с языка без особого напряжения.

— Ты никогда не бываешь здесь достаточно долго, Виктор, — выкрикивает Конрад, — чтобы было что ставить под удар!

— О, я тебя умоляю, — бормочу я, готовясь встать и уйти.

— Иди, иди, Виктор, — вздыхает Конрад. — Ты никому здесь не нужен. Иди открывай свой большой занюханный клуб.

Я хватаю свой портфолио и сумку с компактами и направляюсь к двери.

— Вы все такого мнения? — спрашиваю я, останавливаясь возле Фица, который вытирает нос об свитер от хоккейной формы, служащий ему подушкой. Глаза его закрыты, он явно безмятежно спит и видит во сне полные упаковки с таблетками метадона.

— Могу поспорить, что Фиц не хочет, чтобы я уходил. Правда, Фиц? — спрашиваю я, склоняясь над ним и тряся за плечо. — Эй, Фиц, проснись!

— Не стоит даже пытаться, Виктор, — зевает Ферги.

— Что случилось с нашим синтетическим мальчиком? — изумляюсь я. — Если не считать, разумеется, того, что он прожил десять лет в Гоа.

— Он перепил «Jдgermeister» прошлой ночью, — вздыхает Конрад. — А сейчас он закинулся ибогаином.

— Ну и что? — спрашиваю я, по-прежнему пихая Фица.

— А на завтрак — экстази, разбавленный слишком большой дозой героина.

— Слишком большой дозой?

— Героина.

— Вместо…

— Правильной дозы героина, Виктор.

— О Боже, — бормочу я себе под нос.

— Ну и ну, Виктор, — ухмыляется Конрад. — Тебе бы в деревне жить.

— Лучше я буду жить в деревне, чем водиться с людьми, которые сосут сами у себя кровь, вы, гребаные хиппующие вампиры.

— Фиц также страдает бинокулярной дисфорией^[69] и ущемлением лучезапястного нерва.

— Сияй же, безумный бриллиант!^[70]

Я роюсь в карманах, извлекаю оттуда купоны на бесплатную выпивку и раздаю их ребятам.

---

69 Раздвоение поля зрения.

70 Строчка из песни группы Pink Floyd «Shine On You Crazy Diamond».