Пляж

Я кивнул. Ловить рыбу было нетрудно. Я думал, что, будучи размягченным горожанином-европейцем, не смогу овладеть этим древним искусством, но оно оказалось таким же простым, как и любое другое дело. Нужно только стоять на скале, поджидая, пока мимо не проплывет рыба, а затем пронзить ее острогой. Единственная хитрость — это держать запястье, как при бросании фризби. Только в этом случае острога входила в воду с сохранением силы броска.

Кити провел рукой по голове, ото лба к затылку. Кити не брил голову со дня моего появления, и сейчас череп его был покрыт щетиной.

— Я могу сказать тебе, в чем здесь дело, — произнес он.

— В чем же?

— В жаре. Когда ловишь рыбу, можешь в любой момент окунуться, а на огороде ты только поджариваешься.

— А как насчет водопада?

— Он в десяти минутах ходьбы от огорода. Сходишь туда, поплаваешь, а пока вернешься обратно — снова взмок от пота.

— Ты разговаривал с Сэл?

— Вчера. Она сказала, что я могу сменить работу, если найду с кем поменяться. Но найдется ли такой, кому хочется работать на огороде?

— Это Жан.

— Да. Жан. — Кити вздохнул. — Жан де чертов Флоретт.

— Жан Фрогетт, — добавил я, и Кити засмеялся.

С пляжа донесся крик. Этьен, по-видимому, забил гол. Этьен бегал по полю кругами, ликующе вскинув руки, а Багз, капитан другой команды, орал на своего вратаря. Подальше, возле деревьев, я увидел Франсуазу. Она сидела с небольшой группой зрителей и аплодировала.

Я поднялся:

— Хочешь поплавать?

— Давай.

— Мы можем сплавать к кораллам. Я еще не видел их. Давно хотелось на них посмотреть.

— Отличная идея, но сперва нужно взять у Грега маску. Бессмысленно плавать среди кораллов без маски.

Я оглянулся на пляж. Игра возобновилась. Багз с мячом носился по песку, похоже, всерьез решив сократить разрыв в счете. У Багза «на хвосте» сидел Этьен.

— Хочешь взять маску? Я подожду тебя здесь.

— Ладно.

Кити нырнул с валуна. Сделал под водой несколько гребков. Я наблюдал, как Кити плывет у самого дна, пока он не исчез из виду. Наконец он снова вынырнул уже довольно далеко от меня.

— Я еще добуду немного травки, — крикнул он.

Я одобрительно поднял вверх большие пальцы, и он снова нырнул.

Я отвернулся от пляжа к прибрежным скалам. Я искал расщелину в скале, которую несколько дней назад показал мне Грегорио. По его словам, как раз под ней и находились самые красивые коралловые рифы.

Сначала я пришел в замешательство. Я был уверен, что смотрю туда, куда нужно. Грегорио показал расщелину, ориентируя меня на линию валунов, тянувшихся через лагуну подобно камням для перехода ручья. Валуны по-прежнему были на месте, а расщелина исчезла.

Но потом я нашел ее. Грегорио показывал мне ее ближе к вечеру: скалы уже полностью находились в тени, и на их фоне расщелина выглядела темной. Теперь же, в лучах утреннего солнца, неровные края расщелины казались на фоне черного гранита белыми.

— Как негатив, — вслух сказал я, смеясь над своей ошибкой.

С футбольного поля снова донеслись крики. Команда Багза отыграла один мяч.

Кораллы

Под тяжестью двух камней величиной с грейпфрут я опустился на дно и сел на песок, скрестив ноги. Потом я положил камни на колени, чтобы вода не вытолкнула меня обратно.

Вокруг меня повсюду виднелись коралловые рифы — расцвеченные яркими красками пагоды, сливающиеся и расползающиеся в горячих тропических водах. При моем появлении что-то съежилось в глубине их сводов. Движение было едва заметным — просто по цветным созданиям скользнула волна света. Я присмотрелся получше, стараясь определить природу странного явления, но кораллы оставались такими же, как и раньше.

Передо мной лежало странное существо. В моей голове мелькнуло название — «морской огурец». Но я вспомнил его лишь потому, что слышал о подобных обитателях моря. А иначе я мог бы с таким же успехом принять его за… морской кабачок. Существо было больше тридцати сантиметров длиной и толщиной с мое предплечье. На ближайшем ко мне его конце было множество крошечных щупалец. Отломив кусочек коралла, я дотронулся до существа. «Огурец» не пошевелился и не подвинулся. Осмелев, я потрогал его пальцем. Ничего мягче мне в жизни не приходилось трогать. Шелковистая плоть лишь слегка напряглась, и я отдернул руку из страха порвать его кожу.