Мэйфейрские ведьмы

– Вступить в бой с призраком?

– Нет. Все гораздо сложнее. Вот почему совершенно необходимо, чтобы ты прочла досье. Роуан, поверь, тебе следует это сделать. И тебя не должно обижать или оскорблять само существование такого досье. Просто возьми и прочти его.

– А какие выгоды получает от этого Таламаска?

– Абсолютно никаких. Кроме знания. Знание составляет главную цель их деятельности. Они стремятся знать и понимать… Агенты Таламаски это своего рода детективы-экстрасенсы…

– Полагаю, орден весьма богат.

– Да, весьма. Деньжата у них действительно водятся немалые.

– Ты меня не разыгрываешь?

– Ни в коем случае. Они такие же собственники, как все. И владеют деньгами на тех же законных основаниях, что и ты. Или, например, католическая церковь. Или сам Ватикан. Но их богатство не имеет никакого отношения к тому, чего они хотят от тебя…

– Ладно-ладно, я верю. И все же как ты наивен, Майкл! Удивительно доверчив и наивен.

– С чего ты это взяла? Какого черта, Роуан? Ты уже не впервые заявляешь, что я наивен, но ведь это просто бред какой-то.

– Ничего подобного. Это правда. Ладно, признайся откровенно: ты по-прежнему считаешь, что твое видение несет в себе нечто хорошее? Что те люди, которые тебе в нем явились, действительно существа высшего порядка?

– Да, в этом я не сомневаюсь.

– Значит, та черноволосая женщина с изумрудом, осужденная на смерть ведьма, как ты ее назвал… та, которая столкнула тебя со скалы прямо в Тихий океан…

– Послушай, Роуан, никто не может сейчас доказать, что цепь этих событий была выстроена кем-то заранее! Все, что я знаю…

– Хорошо, оставим это. Ты сказал, что впервые увидел мужчину-призрака, когда тебе было всего шесть лет? Тогда позволь мне напомнить, Майкл, что он отнюдь не из числа хороших и добрых людей. И ты вновь встретил его здесь всего лишь пару дней назад. Нет ничего хорошего и в той женщине с черными волосами…

– А тебе не кажется, Роуан, что ты торопишься с выводами?

– Все, я умолкаю. Я вовсе не собираюсь выводить тебя из терпения. И не хочу, чтобы ты на меня сердился. Боже упаси! Ты даже представить себе не можешь, как я рада, что ты сейчас здесь, со мной, что ты меня понимаешь. Стыдно признаться, но я счастлива, что не осталась одна в этом доме… В общем, ты мне очень нужен, и в этом вся правда.

– Да, я знаю. И многое понимаю. Важно, что я рядом, что ты не одна…

– Но ты тоже не должен спешить с выводами. В этом особняке обитает какое-то ужасное зло. Я его чувствую. Мало того, ощущаю, что это зло затаилось и во мне… Подожди, не перебивай, дай мне договорить. Здесь скрывается нечто действительно страшное, и если оно вырвется на волю, то принесет боль и страдания многим, очень многим людям… А ты сейчас похож на мечтательного рыцаря, только что выехавшего из замка…

– Ты не права, Роуан!

– Ладно, пусть так. Они не утопили тебя в океане. И твое знакомство с Ритой Мей, с Лониганом и остальными не более чем случайное совпадение и никак не связано с тем, что произошло…

– Безусловно связано. Вопрос только в том, каким образом. Самое главное сейчас не форсировать события и не делать скоропалительных заключений…

Роуан оперлась локтями о стол и обхватила ладонями голову. Она понятия не имела, сколько сейчас времени. Ночь стояла тихая. В самом доме что-то время от времени поскрипывало и потрескивало, но они с Майклом были в нем одни. Совершенно одни.

– Знаешь, – заговорила она, – стоит мне вспомнить о старухе, меня будто окутывает облако зла. Рядом с ней я чувствовала себя словно во власти греха и порока. А ведь она считала себя едва ли не воплощением добродетели и была уверена, что творит только благо. Она полагала, что борется с дьяволом. Боже, как все запутанно и мрачно!

– Это она убила Таунсенда, – сказал Майкл.

Роуан резко обернулась в его сторону:

– Ты уверен?

– Да. Я успел к нему прикоснуться. Точнее, к его кости. Это ее рук дело. Она завернула его в ковер и связала, – возможно, предварительно отравив каким-то ядом. Но умер он уже внутри этого тюка. Он даже проел дыру в ковре.

– Боже! Какой ужас! – Роуан даже зажмурилась: богатое воображение живо нарисовало перед ней страшную картину.

– И все время, пока он медленно умирал, в доме были люди. Но никто ничего не слышал, а если слышал, то палец о палец не ударил, чтобы помочь несчастному.

– Но почему она так жестоко с ним поступила?

– Потому что ненавидела нас – я имею в виду Таламаску.