Мэйфейрские ведьмы

– Майкл! Так ты хочешь этим заняться?

Он увидел, как посветлело от радости и словно вспыхнуло счастьем, как у ребенка, лицо женщины. Но она казалась такой далекой! Такой прекрасной, счастливой… И такой далекой.

«Это ты, Дебора?»

– Да сними же перчатки, Майкл! – Резкие нотки в голосе Роуан заставили его вздрогнуть. – Ты хочешь вернуться к работе? Вновь стать самим собой? Вот уже пятьдесят лет в этом доме никто не был счастлив. Здесь не знали, что такое любовь. Никто не добивался успеха. Настало наше время! Мы будем здесь жить, любить, мы добьемся успеха и одержим победу! И в конце концов мы завоюем этот дом! Вернем его к жизни. Я поняла это, прочитав досье Мэйфейрских ведьм, Майкл. Это наш с тобой дом!

«Но ты можешь изменить… Даже на миг не сомневайся в том, что ты обладаешь силой… Ибо сила исходит…»

– Майкл, ответь мне наконец…

«Изменить что? Не оставляй меня! Пожалуйста, не оставляй меня вот так! Скажи мне!»

Однако все они исчезли. Словно и не были только что рядом с ним. Он стоял вместе с Роуан в лучах солнца, согревающих янтарно-желтый пол, и Роуан с нетерпением ожидала его ответа.

И дом тоже словно замер в ожидании. Прекрасный, несмотря на ржавчину и грязь, несмотря на царящее повсюду запустение, на сорняки, пробивающиеся между камнями, на лозы, которыми густо увиты стены, несмотря на зной и сырость, – он ждал…

– Конечно хочу, дорогая. Ты еще спрашиваешь! – воскликнул Майкл. Он как будто только что очнулся от глубокого сна и вдруг со всей полнотой ощутил удивительно нежный аромат жимолости, услышал пение птиц за окном, почувствовал на своей коже тепло солнца… Резко повернувшись, он взял Роуан за руку. – Свет! Мы должны впустить сюда свет! Пойдем со мной, Роуан. Посмотрим, можно ли распахнуть эти ставни!

19

Они с благоговением принялись изучать дом и поначалу вели себя скорее как посетители музея, которые сбежали из-под присмотра гида и боятся злоупотребить полученной свободой.

Они бродили из комнаты в комнату, открывали ставни и отдергивали шторы, осторожно заглядывали в шкафы и комоды, но не решались трогать личные вещи, принадлежавшие бывшим обитателям особняка, или чайную чашку, оставленную на столике, или забытый кем-то в кресле журнал.

Но постепенно атмосфера дома перестала вызывать у них ощущение некой чужеродности, и шаги их сделались смелее.

В библиотеке они провели более часа, просматривая содержимое полок, время от времени снимая с них ту или иную книгу в кожаном переплете и перелистывая страницы старинных изданий классиков литературы. Здесь же они обнаружили и множество гроссбухов, привезенных из Ривербенда, и очень расстроились, увидев, что большинство из них сильно повреждены временем и сыростью; страницы крошились и рассыпались под пальцами, и прочесть старые финансовые отчеты и записи о наиболее важных событиях в жизни семьи было уже невозможно.

Оставленные на столе деловые бумаги они решили передать Райену Мэйфейру, чтобы тот внимательно просмотрел их и отправил по назначению.

А вот портреты на стенах холла рассматривать было очень интересно.

– Это, должно быть, Джулиен, – указал Майкл на один из таких портретов, с которого на них с холодной улыбкой мрачно взирал красивый, но, без сомнения, не отличавшийся добротой характера мужчина. – А что там, на заднем плане? Не могу разглядеть… Темно.

В конце концов на потемневшем от старости холсте ему все же удалось рассмотреть, что Джулиен стоит на крыльце этого самого особняка.

– Да, смотри, вон на той фотографии тоже Джулиен, но уже с сыновьями, – откликнулась Роуан. – Тот, что к нему ближе всех, – Кортланд, мой отец.

На фото, как и на портрете, Майкл увидел то же крыльцо, однако люди, на нем стоящие, выглядели гораздо более веселыми.

Интересно, а что он увидит, если снимет сейчас перчатки и коснется этих беззаботно улыбающихся лиц? Быть может, Дебора ждала от него именно этого?

Майкл быстро отвернулся от фотографии и поспешил за Роуан, которая ушла вперед. Ему нравилась ее стремительная и легкая походка, нравилось смотреть, как разлетаются в такт шагам светлые волосы. Она была уже возле двери в столовую и, обернувшись, поманила его за собой:

– Ты идешь?

В маленькой, с высоким потолком буфетной они обнаружили целую коллекцию великолепного фарфора.

Здесь же хранилось великое множество столового серебра прекрасной работы, включая старинные наборы с клеймами лучших английских мастеров и выгравированной на обратной стороне заглавной буквой «М».