Почему здесь — в этом зловещем доме-склепе — была Найлана? Неужели эти плакаты свидетельствовали о закате карьеры Липски? Неужели он падал так низко — на самое дно киноиндустрии?
Пройдя почти через весь дом, мы вышли к тем нескольким комнатам, где еще теплилось какое-то подобие жизни: кухня, в которой царил жуткий беспорядок, и большая застекленная веранда, выходившая на потрескавшийся бассейн, заполненный не водой, а мусором. Эта часть дома Липски была насыщена слабыми медицинскими запахами больничной палаты. Здесь миссис Липски предложила нам выпивку из битком набитого алкоголем бара, а потом провела нас в крохотный домик на другой стороне поросшего сорняками дворика. Оказалось, что это маленькая, но чисто убранная проекционная, где помещался десяток зрителей. Здесь мы увидели Липски — он курил и тяжело сопел, расположившись в обитом плюшем кресле, которое было в несколько раз больше его и без того маленького, а теперь еще и усохшего тела.
— Ну, принесли? — проворчал он, увидев нас. — Картину? Вы ее принесли? Если не принесли, то ничего не увидите.
Он не мог не заметить, что я тащу коробки. Клер дала мне знак выйти вперед, и я предъявил их как дружественное подношение вождю враждебного племени.
Но вождя это ничуть не утихомирило.
— Почему так поздно? — бросил он.
Хотя день стоял теплый, он, как и в прошлый раз, был закутан в свое одеяло.
— Вы сказали — в два часа, — ответила Клер с вымученным терпением.
— Мы даже раньше пришли.
— А кто вам сказал, чтобы вы приходили раньше? — отрезал карлик, — А если бы я спал?
Клер легонько вернула этот мяч на его половину:
— Но ведь вы же не спите, правда?
Увидев Шарки, Липски сказал:
— А это кто еще?
— Это Дон Шарки. Мой партнер, — ответила Клер, — Он тоже ваш большой поклонник.
Шарки вышел вперед, чтобы пожать руку Липски.
— Очень рад познако…
Но Липски оборвал его. Взгляд его был по-прежнему устремлен на Клер.
— Разве я вам говорил, что вы можете тащить сюда все свою чертову семейку? Это вам что — пикник, что ли?
— Дон — лучший киномеханик в городе, — объяснила Клер.
— Черта с два, — отрезал Липски. — К моим лентам он и пальцем не прикоснется. С ними работает только Йоси, — Он ткнул большим пальцем в направлении проекционной, где я увидел человека, возившегося с аппаратами.
— А Дон пришел, чтобы показать наш фильм, — сказала Клер, — Эта лента требует профессионального обращения.
— Давайте начинать, — мрачно пробормотал Шарки и пошел в проекционную. Я с коробками — следом. Мы с Клер предупреждали его, что теплого приема здесь ждать не приходится, но тем не менее он был оскорблен грубостью старика.
— Сначала ваша лента! — просипел Липски.
— Нет-нет, — возразила Клер, подозревая, что Липски, посмотрев «Иуду», может выставить нас за дверь. — Сначала ваши.
— Этот номер не пройдет, — гнул свое Липски.
Он производил впечатление человека, для которого скандал — любимое времяпрепровождение. Я нутром чувствовал, что ему доставляет удовольствие покуражиться над кем-нибудь и он не упустит такого случая, как сегодня. Может быть, ему даже доставляла удовольствие задиристость Клер, хотя она на сей раз и держалась изо всех сил, чтобы не сорваться.
Пока она бодалась с Липски, мы с Шарки разглядывали проекционную. Она произвела на нас сильное впечатление. Аппаратура там была куда как лучше, чем в «Классик». Там стояли два великолепных тридцатипятимиллиметровых аппарата «Сенчури», а в потолке виднелись два мощных вентилятора. Все оборудование находилось в идеальном состоянии, было смазано и сверкало. Над ним колдовал Йоси — старый шофер-японец, который привозил Липски в «Классик». Его лицо было перекошено гримасой боли.
— Вы киномеханик? — спросил Шарки.
Старик ответил, загибая пальцы:
— Садовник. Повар. Шофер. Уборщик. А к тому же и киномеханик, да. — Тоном и выражением лица он давал вам понять, что перегружен неимоверно.
— Надеюсь, что как киномеханик вы лучше, чем как садовник, — сказал Шарки, — Тут у вас настоящие африканские джунгли.
Йоси напустил на лицо искренно печальное выражение.
— Сришком старый, сришком, — простонал он, покачивая головой, — Парьцы не гнутся, — Он вытянул перед собой две подагрические ручки. — Пожаруйста, вы умеете работать с проектор.