Мужчины не ее жизни

— А если моя мать доживет до девяноста, то вы в шестьдесят восемь будете по-прежнему ушиблены любовью?

— Я в этом абсолютно уверен, — сказал ей Эдди.

Еще Рут Коул записала в своем дневнике, что Эдди О'Хара — это абсолютная противоположность ее отцу. Тед Коул в свои семьдесят семь охмурял женщин возраста Рут, хотя с каждым годом это давалось ему все с большим трудом. Более успешен он был с женщинами под пятьдесят, то есть женщинами возраста Эдди!

Если отец Рут доживет до девяноста, то, возможно, наконец станет приглядываться к женщинам, которые, по крайней мере, кажутся более близкими ему по возрасту, то есть к женщинам, которым «всего» за семьдесят!

Зазвонил телефон. Рут разочарованно подумала, что это Алан, но трубку подняла с надеждой, что это может оказаться Эдди.

«Может быть, он вспомнил что-то еще!» — подумала Рут.

— Надеюсь, ты не спишь, — сказал Алан. — И хочется верить, что ты одна.

— Не сплю и совершенно точно одна, — ответила ему Рут.

Зачем ему непременно нужно портить то хорошее впечатление, что он произвел, этой ноткой ревности?

— Ну и как оно? — спросил Алан.

Она вдруг почувствовала, что ей невмоготу рассказывать ему все те детали, что она смаковала до его звонка.

— Это был совершенно особый вечер, — сказала Рут. — Я получила куда более ясное представление о моей матери… откровенно говоря, и о себе тоже, — добавила она. — Может, мне не стоит бояться, что из меня получится дрянная жена. Может, и мать из меня получится не такая уж плохая.

— Я тебе об этом говорил, — напомнил ей Алан.

Ну почему он не мог просто исполниться благодарности к ней — ведь она, видимо, приближалась к материализации того, что хочется ему?

Именно тогда Рут поняла, что она и на следующую ночь не ляжет в постель с Аланом. Какой смысл ложиться с кем-то в постель, а потом уезжать в Европу на две, почти на три недели? («Столько же смысла, сколько и в том, чтобы раз за разом откладывать это событие», — переиначила это для себя Рут. Она бы ни за что не согласилась выйти замуж за Алана, не переспав с ним хотя бы раз.)

— Алан, я ужасно устала, и потом у меня в голове столько всего нового, — начала Рут.

— Я слушаю, — сказал он.

— Я не хочу ужинать с тобой завтра… я не хочу видеться с тобой до моего возвращения из Европы, — сказала она ему.

У нее была маленькая надежда, что он попытается разубедить ее, но он этого не сделал. Даже его терпеливость раздражала ее.

— Я все еще слушаю, — сказал он, потому что она замолчала.

— Я хочу переспать с тобой… я должна переспать с тобой, — заверила его Рут. — Но после моего возвращения. И после того, как я увижусь с отцом, — добавила она, хотя и понимала, что последнее не имеет никакого значения. — Мне нужно побыть одной, чтобы все обдумать по поводу нас двоих, — так она в конечном счете завершила свою тираду.

— Понятно, — сказал Алан.

У нее было тяжело на сердце, потому что она знала: он хороший человек. Но Рут не знала, подходит ли он ей.

«Побыть одной, чтобы все обдумать» — разве так ей будет проще разобраться в этом? Напротив, ей нужно было больше времени проводить с Аланом, чтобы понять свои чувства.

Но она только сказала:

— Я знала, что ты поймешь.

— Я тебя очень люблю, — сказал ей Алан.

— Я знаю, — ответила Рут.

Позднее, пытаясь уснуть, она старалась не думать об отце. Хотя Тед Коул и рассказал ей о романе ее матери с Эдди О'Харой, он утаил, что роман этот был его идеей. Когда Эдди сказал ей, что ее отец намеренно свел его с Марион, Рут была потрясена. Но Рут потрясло вовсе не интриганство отца, который всякими способами пытался внушить Марион мысль, будто та не годится для роли матери; она уже и без того знала, что ее отец интриган. Рут потрясло, что отец хотел оставить ее для себя одного, что ему так сильно хотелось быть ее отцом!

В тридцать шесть лет Рут, которая одновременно любила и ненавидела своего отца, было невыносимо больно узнать, как сильно отец любит ее.

Ханна в тридцать пять

Рут никак не могла уснуть. Причиной ее бессонницы был коньяк в сочетании с тем, в чем она призналась Эдди О'Харе, а она об этом не говорила никому, даже Ханне Грант. На каждом важном этапе своей жизни Рут ждала, что ее мать даст о себе знать. Например, по окончании Экзетера. Но этого не случилось. А потом она заканчивала Мидлбери — и опять ни слова.