Мужчины не ее жизни

Она сидела так неподвижно, что к ней подплыла маленькая лягушка; Рут подставила ей ладонь, а потом вытянула руку и выпустила лягушку на настил, и лягушка поскакала прочь. Хлорка, растворенная в воде, в конечном счете убила бы ее. Потом Рут принялась тереть ладонь под водой, пока ощущение лягушачьей слизи (напомнившей о совсем недавнем ее опыте со смазкой) на коже не прошло.

Услышав, что стиральная машина остановилась, она вылезла из бассейна и переложила белье в сушилку, потом прошла в собственную спальню и легла на свои чистые простыни, прислушиваясь к успокаивающему знакомому бряканью или стуканью чего-то вращающегося и вращающегося в барабане сушилки.

Но позднее, когда она встала с кровати и прошла в туалет, обнаружилось, что ей больно мочиться, и еще она почувствовала что-то в новом месте — где-то глубоко в ее чреве, — где достал ее Скотт Сондерс. Там у нее тоже болело. Эта, другая, боль была не такой уж резкой — тупой, как накануне месячных, только до месячных ей было еще далеко, к тому же там у нее прежде не болело.

Утром она позвонила Алану домой, пока он еще не успел уехать в издательство.

— Ты не станешь любить меня меньше, если я брошу сквош? — спросила его Рут. — Мне кажется, у меня пропадет желание играть… то есть после того, как я обыграю отца.

— Конечно, я не буду любить тебя меньше, — сказал ей Алан.

— Ты для меня слишком хорош, — сказала она.

— Я тебе говорил, что люблю тебя, — ответил он.

«Боже мой, он ведь и в самом деле любит меня!» — подумала Рут. Но сказала она ему только:

— Я тебе позвоню еще из аэропорта.

Рут обследовала синяки у себя на груди; синяки у нее были и на бедрах и ягодицах, но Рут не видела их все, потому что могла видеть только левым глазом. Она по-прежнему не хотела заглядывать в зеркало. Она и не глядя знала, что к правому глазу ей нужно прикладывать лед, что и делала. Правое плечо у нее онемело и саднило, но ей надоело прикладывать лед к плечу. И потом, у нее были дела. Она только-только закончила паковаться, когда домой вернулся ее отец.

— Боже мой, Рути, кто это тебя?

— Ударилась на корте, — солгала она.

— С кем ты играла? — спросил отец.

— Главным образом сама с собой, — сказала она.

— Рути, Рути… — сказал отец.

Вид у него был усталый. Он не выглядел на семьдесят семь, но Рут решила, что по виду ему вполне можно дать за шестьдесят. Она любила ровную кожу на тыльной стороне его миниатюрных квадратных рук. Рут поймала себя на том, что смотрит ему на руки, потому что не может посмотреть ему в глаза, по крайней мере своим распухшим правым глазом.

— Рути, я сожалею, — начал он, — что так получилось с Ханной…

— Я не хочу об этом слышать, папа, — сказала ему Рут. — Это все та же история — свинья грязи найдет.

— Рути, но Ханна… — попытался сказать ее отец.

— Я и имени ее не хочу слышать, — сказала Рут.

— Хорошо, Рути.

Ей был невыносим его вид побитой собаки — она знала, что он любит ее больше всех на свете. Хуже того, Рут знала, что тоже любит его; она любила его больше, чем Алана, и уж конечно больше, чем Ханну. Не было такого человека, которого Рут любила или ненавидела бы так сильно, как она любила и ненавидела своего отца, но она только сказала ему:

— Возьми ракетку.

— Ты же ничего не увидишь этим своим глазом, — сказал ей отец.

— Я все увижу другим, — ответила ему Рут.

Рут дает отцу урок вождения

Писать ей все еще было больно, но Рут пыталась не думать об этом. Она быстро надела свою одежду для сквоша, потому что хотела быть на корте, начать разогревать мяч, до того как отец будет готов к игре. Еще она хотела стереть синий мелок, которым была обозначена мертвая точка на передней стене. Рут и без этой отметки знала ее местоположение.

Мяч уже был разогретый и очень живой, когда Рут ощутила почти незаметное дрожание пола — это поднимался по лестнице ее отец. Она сделала спринтерский бросок к передней стене, потом развернулась и сделала такую же пробежку к задней, успев все это до того, как отец дважды стукнул ракеткой по двери и открыл ее. В том новом месте, где Скотт Сондерс достал ее сзади, Рут чувствовала лишь спазмы боли. Если ей не придется много бегать, все будет в порядке.

Большей проблемой было то, что она не видела правым глазом. Наверняка возникнут моменты, когда она не сможет видеть, где находится отец. Тед не носился по корту, его перемещения были минимальны, но если он двигался, то делал это плавно. Если ты его не видишь, то не знаешь, где он находится.