Мужчины не ее жизни

А Эдди О'Хара, еще ни разу не встречавший пожилую даму, которая могла бы и желала противиться его чарам, решил, что ему стоит попробовать еще раз с рассерженной вдовой — та смотрела вслед Рут, словно хотела навсегда запомнить этот момент.

— Разве вы не согласны с тем, что день свадьбы священен или должен быть священным? — начал Эдди. — Разве он не принадлежит к тем дням, которые мы всю жизнь храним в памяти?

— О да, я согласна, — со страстью сказала старая вдова. — Она наверняка запомнит этот день. Когда ее муж умрет, она будет помнить его больше, чем ей того захочется. Не проходит и часа, чтобы я не вспоминала дня своей свадьбы!

— Я вас понимаю, — сказал Эдди. — Позвольте проводить вас до вашего автомобиля.

— Нет, спасибо, молодой человек, — сказала ему вдова.

Эдди, сраженный наповал ее благочестием, повернулся и поспешил за свадебной процессией. Они все спешили, может быть, из-за промозглости ноябрьского дня.

Ближе к вечеру состоялся небольшой обед. Пришли местные книгопродавцы, пришел Кевин Мертон (сосед Рут, присматривавший за домом в ее отсутствие) с женой. Медового месяца Алан и Рут не планировали. Новая пара собиралась, как сообщила Рут Ханне, чаще пользоваться домом в Сагапонаке, чем в Вермонте. «В конечном счете, когда появится ребенок, нам придется выбирать между Лонг-Айлендом и Новой Англией, и выбор будет очевиден», — сказала Рут. (Когда придет время отдать ребенка в школу, ей бы хотелось, чтобы это произошло в Вермонте.)

— А когда ты узнаешь, что будет ребенок? — спросила Ханна у Рут.

— Когда забеременею — или нет, — ответила Рут.

— Но ты уже пытаешься? — спросила Ханна.

— Мы собираемся начать пытаться после Нового года.

— Так скоро?! — воскликнула Ханна. — Да, времени вы не теряете.

— Мне тридцать шесть, Ханна. Я уже потеряла немало времени.

Факс в вермонтском доме работал непрерывно, и Рут все время вставала из-за стола, чтобы прочесть сообщения. (По большей части это были поздравления от зарубежных издателей.) Она получила очень милое послание от Маартена и Сильвии из Амстердама. (СЕРДЦЕ УИМА БУДЕТ РАЗБИТО! — писала Сильвия.)

Рут просила Маартена держать ее в курсе того, как будет идти расследование убийства проститутки. Маартен сообщал, что никаких новостей относительно убийцы нет. Полиция об этом помалкивает.

— А дети у нее были? — задала Рут в одном из факсов вопрос Маартену. — Я все время думаю, были ли у бедной женщины дети.

Но о дочери проститутки в новостях ничего не сообщалось.

Рут села в самолет, пересекла Атлантику, и все, что случилось в Амстердаме, перестало существовать. Только лежа без сна в темноте, она ощущала прикосновение висящего на вешалке платья или запах кожаного топа, который был в стенном шкафу Рои.

— Ты мне скажешь, когда забеременеешь? — спросила Ханна у Рут, когда они мыли посуду. — Хоть это-то ты не собираешься хранить в тайне?

— У меня нет никаких тайн, — солгала Рут.

— Ты самая большая тайна из всех, что я знаю, — сказала ей Ханна. — Я узнаю, что с тобой происходит, так же, как об этом узнают и все остальные. Мне просто нужно дождаться твоей следующей книги.

— Но я не пишу о себе, Ханна, — напомнила ей Рут.

— Это только слова, — сказала Ханна.

— Конечно, я тебе скажу, когда забеременею, — сказала Рут, меняя тему. — Ты об этом узнаешь первая после Алана.

Ложась в ту ночь в постель с Аланом, Рут чувствовала, что лишь отчасти в мире с самой собой; еще она чувствовала себя измотанной.

— Ты в порядке? — спросил Алан.

— В порядке, — сказала ему Рут.

— У тебя усталый вид, — сказал Алан.

— Я и в самом деле устала, — призналась Рут.

— Ты какая-то новая, — сказал ей Алан.

— Ну да. Я ведь теперь твоя жена, Алан, — ответила Рут. — Это и есть новое, разве нет?

К концу первой недели января 1991 года Рут забеременеет, что тоже будет новым в ней.

— Ну и скорость! — заметит Ханна. — Скажи Алану, в его возрасте мужики обычно стреляют холостыми патронами.

Грэм Коул Олбрайт, весом семь фунтов и десять унций, родился в Рутланде, штат Вермонт, третьего октября 1991 года. День рождения мальчика совпал с годовщиной воссоединения Германии. Хотя Ханна и не любила водить машину, именно она отвезла Рут в больницу. Последнюю неделю беременности Рут она оставалась с ней, потому что Алан работал в Нью-Йорке; он приезжал в Вермонт на уик-энды.