Мужчины не ее жизни

— Очень хочется поскорее увидеть здесь зиму, — сказал Харри.

— Скоро ты ее увидишь, — ответила Рут. — Когда сюда приходит зима, ощущение такое, будто это навсегда.

— Я тебя никогда не оставлю, — сказал он.

— Ты только не умри на мне, Харри, — сказала ему Рут.

Поскольку Ханна ненавидела водить машину, ей не раз приходилось идти на сделку с собой, поневоле вступая в не слишком желанные для нее отношения. Еще она не выносила проводить уик-энды в одиночестве, а это означало, что нередко она уезжала на уик-энд с Манхэттена в гости к Рут в компании какого-нибудь плохого, но рулящего любовника.

В данный момент Ханна успела порвать с одним любовником, а следующим еще не обзавелась; она редко выносила такое состояние долго, а потому попросила Эдди О'Хару стать ее персональным водителем на этот уик-энд, хотя для этого ему и пришлось заезжать за ней на Манхэттен. Ханна полагала, что у нее есть законное право попросить Эдди отвезти ее в Вермонт, — Ханна всегда полагала, что у нее есть законное право на что бы то ни было. Но Рут пригласила на уик-энд и ее, и Эдди, а Ханна давно уверовала, что сделать крюк в каких-нибудь пятьдесят миль, если об этом просит она, — одно удовольствие.

Она удивилась тому, как легко удалось ей уговорить Эдди, но у Эдди была собственная причина считать, что четыре часа в машине с Ханной могут быть благотворны для него и даже судьбоносны. Естественно, друзья (если только Ханну и Эдди можно было назвать «друзьями») умирали от желания поговорить о том, что произошло с их общей подругой, потому что Рут просто потрясла Ханну и Эдди, сообщив, что влюбилась в нидерландца и собирается за него замуж, не говоря уже о том, что нидерландец этот бывший коп, с которым она познакомилась меньше месяца назад!

Ханна в промежутке между двумя любовниками одевалась, по собственному определению, «никак» — иными словами, она одевалась почти так же просто, как Рут, которая никогда бы не сказала, что Ханна одевается «никак». Но Эдди обратил внимание, что прямые волосы Ханны немыты, что на лице нет косметики — верный знак того, что Ханна сейчас в промежутке между двумя любовниками. Эдди знал, что Ханна никогда бы не позвонила ему и не попросила подвезти, будь у нее любовник — хоть какой-нибудь любовник.

Ханна в сорок лет почти не растеряла свою сексуальную алчность, что лишь подчеркивалось усталым выражением ее глаз. Ее рыжевато-каштановые, светло-янтарные волосы стали пепельно-светлыми (не без помощи самой Ханны), а блеклые впадины под выступающими скулами лишь усиливали эту ауру постоянного, хищного голода. Это сексуальный голод, думал Эдди, краем глаза поглядывая на Ханну, сидящую на пассажирском сиденье. Спустя какое-то время она подвела гигиенической помадой верхнюю губу, и это еще увеличило ее сексуальность. Матовый блеск ее верхней губы — а у Ханны еще была манера облизывать верхнюю губу кончиком языка — придавал ей какую-то животную притягательность, которая — против его воли и против его желания — возбуждала Эдди.

Эдди О'Хара никогда не испытывал сексуального влечения к Ханне Грант, не влекло его к ней и теперь, но чем меньше Ханна обращала внимания на свою внешность, тем соблазнительнее она выглядела. Она всегда была худой, с длинной талией, маленькими, налитыми грудями, а когда она давала поблажку своей лени, еще ярче проступало то в ней, чем (наконец-то) она стала гордиться меньше всего: Ханна родилась главным образом для того, чтобы быть с кем-нибудь в кровати, а потом с кем-то еще и еще, опять и опять. (В целом она представлялась Эдди сексуально устрашающей, особенно в промежутке между двумя любовниками.)

— Какой-то сраный нидерландский коп — ты себе это можешь представить? — спросила Ханна у Эдди.

Рут сказала им, что впервые увидела Харри на раздаче автографов, а позднее он представился ей в холле ее отеля. Ханна приходила в ярость оттого, что Рут нимало не волнует социальное положение Харри — отставной полицейский. (Рут акцентировала внимание на другом — на том, что Харри — читатель.) Он сорок лет пробыл копом в квартале красных фонарей, но Рут сказала только, что теперь он — ее коп.

— Интересно, какие именно отношения у такого типа могут быть со всеми этими шлюхами? — спросила Ханна у Эдди, который продолжал рулить в меру своих возможностей; он обнаружил, что не может противиться желанию время от времени поглядывать на Ханну. — Я ненавижу, когда Рут врет мне или когда не говорит всей правды, потому что она такая распрекрасная врунья, — сказала Ханна. — Ведь это ее профессия выдумывать всякое вранье, верно я говорю?