Роман лорда Байрона

Судя по шуму в прессе и на литературных сайтах, скоро должен выйти из печати утраченный роман Байрона или, по крайней мере, его часть. Хочется поздравить Вас и выразить свою радость, что Вам и Вашим коллегам (?) удалось раскрыть секрет «Вечерней Земли» и преданной деятельности Ады. Это и в самом деле замечательная история. Нахожусь также под огромным впечатлением и прямо-таки преклоняюсь перед тем, что Вы, по-видимому, сумели устранить всякие сомнения, какие могли (должны были?) испытывать относительно подлинности рукописи, ее происхождения и т. д. Предполагаю только, что Вам пришлось пройти через утомительную мороку радиоуглеродного датирования бумаги, химического анализа чернил и все такое прочее — с тем, чтобы снять все претензии скептиков. Неразвеянные сомнения — например, с какой легкостью можно заполнить цифрами старые печатные бланки (найденные, предположим, случайно — и пустыми), что гораздо проще подделать, нежели скорописный почерк, — будут преодолены «внутренними свидетельствами» текста, которые со всей несомненностью укажут на то, что произведение вышло из-под пера самого Байрона и что это и есть тот самый роман, который Ада уничтожила — вернее, не уничтожила. И поскольку в любом случае ни у кого нет оснований подделывать документ, считавшийся безвозвратно погибшим, никаких серьезных вопросов не возникнет и впоследствии.

Я, разумеется, сгораю от нетерпения прочитать всю книгу в Вашей транскрипции. Насколько могу судить по тому, что слышал и читал о содержании романа, представляется, что он изображает Хромого беса в новом — и если не лестном, то, по крайней мере, не столь отталкивающем — свете. Большего удовольствия не могу себе вообразить. Я всегда верил, что, оказавшись в Раю — а в своей избранности, мисс Новак, я ничуть не сомневаюсь, как равно и в его, — я смогу собственными глазами убедиться в том, что он тот самый человек, каким, уверен, он и был: небезупречный и непоследовательный, но по сути своей великодушный, добрый, бесконечно мудрый и занимательный. Я буду восседать на облачке или усеянной цветами лужайке, слушать его речи — и переполняться счастьем. Но до тех пор (а случится это, по-видимому, довольно скоро) в моем распоряжении будет «Вечерняя Земля».

Ваш

«Роан Дж. Уилк»

Ну и как тебе? Сперва эта белиберда меня проняла, а сейчас — не знаю. Но довольно.

Смит

* * * * *

От: "Thea" ‹[e-mail]›

Кому: "Смит" ‹[e-mail]›

Тема: RE: FWD: Поздравления

ого тот самый тип который заварил всю эту кашу зловеще очень чешешь в затылке а что если м-да вроде того как ада засомневалась не зашифровала ли все неправильно цифры неверные но в конце концов все равно получится книга эта книга да уж по сравнению с таким совпадением все что бэббидж вложил в свою машину сущая ерунда

ну что ж я думаю мы справились мистер Уилк пусть катится в преисподнюю или откуда он там явился

бэби вот что важно

ятл

лол

и кстати что на обед

т

Предисловие

Александра Новак

Зимой 2002 года я была приглашена в Лондон — изучать жизнь и деятельность британских женщин-ученых, в том числе Мэри Сомервилл и ее младшей подруги Ады Лавлейс, с целью создания онлайнового виртуального музея женщин науки (www.strongwomanstory.org). В ходе исследований мне посчастливилось сделать ряд открытий (или, по крайней мере, быть причастной к ним). Иные не имеют значения ни для кого, кроме меня, но вот одно из этих открытий обладает интересом для самых широких кругов: оно представлено здесь с максимальной полнотой, которая только возможна на сегодняшний день, хотя будущее, вероятно, внесет свои дополнения. Другими словами, изложенная ниже история во многом остается гадательной: просьба к читателю на время расстаться с недоверием, как то предлагают авторы романтических повестей, и следить за ее развитием.

Ада Августа Кинг, графиня Лавлейс, единственная законная дочь лорда Байрона, в сентябре 1850 года совершила путешествие в Ноттингемшир, посетив родовое гнездо Байронов — Ньюстедское аббатство, которое задолго до того было Байроном продано и находилось тогда во владении полковника Уайлдмена, школьного приятеля Байрона. По возвращении на юг леди Лавлейс и ее супруг отправились на скачки в Донкастер: оба они, как говорилось тогда, были завсегдатаями беговой дорожки. Ада ставила на Вольтижера, который одержал неожиданную победу над фаворитом — Летучим Голландцем. Выигрыша оказалось явно недостаточно, чтобы погасить скаковые долги Ады, которые она держала в тайне от мужа. В мае 1851-го открылась выставка в лондонском Хрустальном дворце; в августе того же года Ада узнала, что болезнь, уже некоторое время ее терзавшая, не просто серьезна, но неизлечима: это был рак шейки матки, против которого тогдашняя медицина была бессильна. Осенью (датировкой писем Ада пренебрегала) она сообщила матери — леди Байрон, что работает над «несколькими замыслами», связанными с музыкой и математикой. В ноябре 1852 года, после тяжких страданий, Ада скончалась от рака на тридцать седьмом году жизни (ее отец умер в том же возрасте). В промежутке между визитом в Ньюстедское аббатство и кончиной Ада получила в собственность, переписала, прокомментировала, зашифровала и уничтожила — по требованию или приказу матери — рукопись единственного в творческом наследии отца объемного беллетристического произведения.