174  

Глава вторая

Эдмунд Кин (1789–1833) — великий английский актер.

«Только что смотрел Кина в роли Ричарда. Клянусь Юпитером, великий дух! Жизнь — природа — истина без преувеличений и преуменьшений» (дневник, 19 февраля 1814 г.).

Однажды, когда Байрон наблюдал игру Кина, от волнения с ним случились конвульсии.

Дальнейший путь из горного края лежал к морю… — лорд Сэйн и Али движутся навстречу Чайльд-Гарольду.

Саик — быстроходный левантийский парусник.

…невдалеке от развалин Никополя… над бухтой у Акциума — там, где был завоеван и утрачен Древний Мир… —

  • А вот залив, где отдан был весь мир
  • За женщину, где всю армаду Рима,
  • Царей азийских бросил триумвир[90].
  • Был враг силен, любовь непобедима.
  • Но лишь руины смотрят нелюдимо,
  • Где продолжатель Цезаря царил[91].
  • О деспотизм, ты правишь нетерпимо!
  • Но разве Бог нам землю подарил,
  • Чтоб мир лишь ставкою в игре тиранов был?

(«Чайльд-Гарольд», 2, XLV)

В сражении при Акциуме (2 сентября 31 г. до P. X.) Октавиан Август разгромил Марка Антония — Клеопатра бежа/га на своих кораблях в Египет — Антоний последовал за ней — на сторону победителя перешла большая часть его флота и сухопутного войска.

Акциуму Байрон посвятил также «Стансы, написанные при проходе мимо Амвракийского залива».

Али, не бывавший ранее на корабле ни при какой погоде, вообразил, что настал его смертный час, — обычный страх свежеиспеченных путешественников, в тот час разделявшийся иными Матросами… —

«Два дня назад я едва не потерпел крушение на турецком военном судне, из-за неопытности капитана и экипажа, хотя буря была вовсе не так уж сильна. Флетчер [слуга] призывал жену, греки — всех святых, а мусульмане — Аллаха; капитан расплакался и убежал вниз, а нам велел молиться богу; на корабле разорвало парус и расщепило грот-рею; ветер крепчал, надвигалась ночь, и нам оставалась одна надежда: добраться до Корфу, французского владения, или же (как патетически выразился Флетчер) "обрести водяную могилу". Я успокаивал Флетчера как умел, но, видя, что все напрасно, завернулся в свой албанский бурнус (необъятно широкий плащ) и улегся на палубе в ожидании худшего. За время моих странствий я научился смотреть на вещи философски, а если бы и не научился, жалобы все равно были бы бесполезны. К счастью, ветер стих и только пригнал нас на материк, на берег Сули…» (матери, 12 ноября 1809 г.).

…лорд Элджин увозил с собой мраморные детища этой прекрасной, несчастливой страны. — Байрон с неутихающим гневом писал об изъятии Томасом Брюсом, седьмым графом Эдджином, скульптур из Парфенона.

  • Но кто же, кто к святилищу Афины
  • Последним руку жадную простер?
  • Кто расхищал бесценные руины,
  • Как самый злой и самый низкий вор?
  • Пусть Англия, стыдясь, опустит взор!
  • Свободных в прошлом чтут сыны Свободы,
  • Но не почтил их сын шотландских гор:
  • Он, переплыв бесчувственные воды,
  • В усердье варварском ломал колонны, своды.
  • Что пощадили время, турок, гот,
  • То нагло взято пиктом современным.
  • Нет, холоднее скал английских тот,
  • Кто подошел с киркою к этим стенам,
  • Кто не проникся трепетом священным,
  • Увидев прах великой старины.
  • О, как страдали скованные пленом,
  • Деля богини скорбь, ее сыны,
  • Лишь видеть и молчать судьбой обречены!
  • Ужель признают, не краснея, бритты,
  • Что Альбион был рад слезам Афин,
  • Что Грецию, молившую защиты,
  • Разграбил полумира властелин!
  • Страна свободы, страж морских пучин,
  • Не ты ль слыла заступницей Эллады!
  • И твой слуга, твой недостойный сын
  • Пришел, не зная к слабому пощады,
  • Отнять последнее сокровище Паллады!

(«Чайльд-Гарольд», 2, XI–XIII)

  • Его дела при жизни не простятся,
  • И проклянут в могиле святотатца!
  • Безумец жалкий сжег Эфесский храм,
  • И передан позор его векам.
  • Как Герострату, Элджину с ним вместе
  • Готовится посмертное бесчестье;
  • Его с проклятьем будут поминать —
  • Черней на нем позорная печать.

(«Проклятие Минервы»,

  174  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×