Информация

~ ~ ~

— Мы просто собираемся немного поразмышлять вслух.

— Потерпите минутку. Хорошо? Отлично. Итак, Амелиор…

— Значит, так. Для того чтобы нас волновала судьба этой общины, необходимо, чтобы… ей угрожали извне.

— Мы так думаем.

— Да, мы так думаем.

— Если мы собираемся затронуть экологию, то общине должны угрожать… Ну, не знаю. Стреляйте меня. Крысы-убийцы. Крысы-мутанты.

— Пожалуйста, пусть это все же будут люди. Итак, обшине угрожают…

— Байкеры-нацисты. Ку-клукс-клан. Ну, я не знаю.

— Стойте, стойте. Соломон… Соломон на холме, ну, скажем, что-нибудь там пашет. Вместе с Падмой и Юн-Сяо. И вдруг доносится крик! Это Барувалуву. И Соломон видит…

— Облако пыли на дороге.

— Облако пыли?

— Ну да, это байкеры-нацисты.

— Стойте, стойте. Строительная компания планирует…

— Построить шоссе, которое будет проходить…

— Хочет превратить общину в…

— Химический военный объект.

— В казино.

— В биоинженерный завод. Тут-то мы и ухватим экологию. Так мы подключаем экологию?

— Фабрику, на которой производят животных-мутантов.

— Животных-мутантов?

— Мутантов… свиней. Огромные туши без головы. Или крыс-мутантов.

— Для военных. А Соломон…

— Придумывает…

— Как их одурачить. Стойте, стойте.

Ни в одном из сладчайших видений, навеянных тропической лихорадкой, ни в одном из омерзительно игривых кошмаров бери-бери Ричарду вряд ли бы примерещилось, что однажды киношники захотят снять по роману Гвина Барри фильм. И тем не менее Ричард с Гвином сидели на диване в роскошном сборном домике на территории киноконцерна «Миллениум», на «Студии Эндо», в Калвер-сити, Лос-Анджелес. В общем, Лос-Анджелес встретил Ричарда новым кошмаром. «Возвращенный Амелиор» рассматривался как вариант, но, очевидно, предпочтение отдавалось «Амелиору».

— Да, — подтвердил Гвин накануне вечером в гостинице. — «Миллениум» берется за это. Привет, — добавил он, обращаясь к вошедшему в комнату юному пиарщику. — Но я не хочу, чтобы об этом стало известно прежде, чем будут объявлены результаты «Глубокомыслия».

Молодой человек вопросительно посмотрел на него.

— Люди подумают, что мне это не нужно, — сказал Гвин изменившимся голосом. — Ну, еще бы. Богатая жена, родственница королевы. Два бестселлера. А тут еще это кино.

— И музыкальный клип.

— И музыкальный клип. Они мне покоя не дадут из-за этих киношников. Меня и так уже раз девять спрашивали.

— Скажите просто, что киношники проявили интерес.

— Да, пожалуй, это неплохо. Киношники проявили интерес — это неплохо.

У Ричарда все это до сих пор не укладывалось в голове. Не имеет значения, сколь бездарно произведение искусства, в любом случае оно принадлежит к определенному жанру. А оба «Амелиора» принадлежали к жанру литературной утопии. Есть множество фильмов о неудавшихся утопиях и об антиутопиях, но никто и никогда не снимал фильма о безоблачной утопии, в которой все поголовно все время счастливы. Достаточно вспомнить фильмы о колониях нудистов, вспомнить документальные фильмы, снимаемые в 30-х годах XX века в нацистской Германии, вспомнить строгие каменные лица в кино социалистического реализма, чтобы сделать вывод: утопия в кино — это всегда пропаганда и порнография. Кроме того, «Амелиор» был начисто лишен какого-либо действия, равно как и секса, насилия, конфликтов и драматизма.

Подобные мысли явно не давали покоя трем киношникам, собравшимся в этом бунгало на колесах, чтобы в присутствии Гвина обсудить идеи, которые можно использовать в фильме. Молодые люди были одеты в сложное спортивное обмундирование типа водолазных костюмов. На девушке была юбка из шотландки и белая блузка, и она курила.

— А не лучше ли будет, — сказал Гвин. В такое напряженное время перед самым объявлением итогов «Глубокомыслия» ему ко всему прочему предстояло еще написать сценарий, — если это будет внутренний конфликт?

— Давайте попробуем. Скажем, Гупта — один из них.

— Он — байкер-нацист.

— Нет. Биоинженер.

— Гупта? Стойте, стойте. Соломон…

— Почему все время Соломон?

— Ладно. Абдурраззак.

— Вы представляете, через что нам придется пройти, если это будет Абдурраззак?

— Ладно. Юн-Сяо… обманывает Гупту…

— Лучше не Гупту. Как насчет Юкио?