Информация

~ ~ ~

Встречи Гвина и Ричарда с читателями должны были состояться в переоборудованном театре в деловом центре Бостона в одно и то же время. Увидев толпу у входа, толпу в вестибюле, толпу в коридоре, толпу в баре, где они с Гвином будут подписывать книги, Ричард счел это благим предзнаменованием. Стол Гвина был уже готов, точнее, стола почти не было видно под грудами книг: стопки «Возвращенного Амелиора», стопки «Амелиора» и, боже, стопки «Города вечного лета» в новой яркой и оригинальной мягкой обложке. Подойдя к своему столу, разумеется совершенно пустому, Ричард принялся разгружать свой мешок. Вытаскивая первый экземпляр «Без названия», он, как всегда, занозил палец о грубый переплет. Ричард посмотрел на Гвина и постарался изобразить на своем лице выражение лица Гвина — изобразить кроткое, зачарованное, ничему не удивляющееся лицо. А еще Ричард попытался почерпнуть уверенность в безудержном энтузиазме американцев. В Англии, если бы ваш любимый писатель (и к тому же ваш брат-близнец, которого вы давно потеряли из виду) устроил чтение в соседнем доме, вам бы даже и в голову не пришло выйти из дому и посмотреть, что там происходит. Но американцы — другое дело, и если уж они что решили, то они идут и делают это.

А на ближайшие четверть часа оба писателя должны были занять места в специально отгороженной части бара, где их уже дожидалась готовая поднять заздравную чашу команда журналистов и университетских преподавателей. Среди них была и Эльза Отон. Ричарда поразило то, как она выглядит. Это была уже не та угловатая, похожая на Джину, дриада с фотографии: он бы, наверное, ее не узнал, если бы не увидел рядом с ней Гвина. По странному стечению обстоятельств Ричард решил отказаться от дальнейшей клеветы на своего друга. Но после разговора с Гвином (прощаясь, он одарил ее полновесным рукопожатием, ухватив ее ладонь двумя руками, словно для совместной молитвы) Эльза подошла к месту, где стоял Ричард со своим помятым лицом и пластиковым стаканчиком с белым вином. И Ричард подумал: «А что, если?..» и произнес:

— Эльза Отон? Ричард Талл. Позвольте спросить, видели ли вы нашу рецензию на ваш сборник рассказов «Конский волос» в «Маленьком журнале»? Благосклонный и очень интересный отзыв. Я прослежу, чтобы вам прислали экземпляр.

— Спасибо. Хорошо. Как ваша поездка?

Ричард смотрел на Эльзу, и то, что он видел, было повестью о толстяках. Печальной повестью о том, как она дошла до этого состояния, как пытается вернуться к тому, что было. Как она ненавидит свой излишний вес. Ричард подумал, не выдумать ли ему что-нибудь о том, что Гвин ненавидит толстых, — ну, скажем, язвительные насмешки над ребенком с нарушением обмена веществ. Но Ричард не очень представлял себе, как можно ненавязчиво затронуть тему ожирения. На какое-то мгновение он даже почувствовал гордость за свое опухшее лицо. Ричард знал, что Эльза пишет трогательные рассказы о прогулках и ночевках на природе и о дружбе с животными. И еще, что она недавно вышла замуж за Вишванатана Сингха, экономиста из Гарвардского университета.

Втянув грудь и выпятив живот, Ричард сказал:

— Просто поразительно, честное слово.

— Что именно?

— Видите ли, я знаю Гвина уже двадцать лет. — На сей раз Ричард даже не стал давать себе слово не зарываться. — И я знаю все его слабости. Или мне казалось, что знаю. Он невероятный сноб, что касается внешнего вида. Обожает комфорт. Ненавидит животных. Ну и что? Кого это касается? Но мне и в голову не могло прийти, что он может быть таким неисправимым расистом. Да, да. Я просто в шоке.

— Расистом?

— Я, конечно, понимаю — он вырос в Уэльсе, а Уэльс в расовом отношении очень однороден. А в Лондоне он и его жена — леди Деметра — вращаются исключительно в избранных кругах. Но здесь, в это великом «плавильном котле»…

— Что вы имеете в виду?

— Уже целых две недели мне приходится выслушивать от него поток злобных замечаний в адрес разных ублюдков и дегенератов: черномазых, узкоглазых, итальяшек, китаезов и так далее. «Их всех нужно отправить назад в их вонючие норы». Вам это наверняка знакомо, — Ричард задумался: что бы еще придумать. Сказать, что Гвин прорезает в гостиничных наволочках дырки для глаз? Или с пылающим крестом в руках… Нет. Ричард сделал над собой усилие и, запинаясь, пробормотал вдруг изменившимся голосом: — Я пробовал ему читать, что Диккенс писал об американском Юге. Бесполезно, как об стену горох. Нет, с нашим другом Барри это не проходит.