Записки о Рейчел

Когда я закрыл дверь, Рейчел повернулась и, в полутьме, с зажженной сигаретой во рту, начала спускаться по мрачной лестнице, ведущей в холл. В холле пахло вареной капустой — а точнее сказать, там пахло так, будто кто-то съел центнер спаржи, запил все это таким же количеством пива «Гиннес» и затем обоссал все стены, пол и потолок.

В уме я прокручивал возможные планы. Прогулка по набережной и мои проницательные наблюдения по поводу Нянюшки Риз. Поход в кино и моя последующая эффектная лекция о кинематографе. Или поездка с серьезными лицами на такси ко мне домой, где мы будем терзать простыни в неистовом вожделении.

Но ничто из этого меня не прельщало. Когда мы вышли на улицу, я предложил:

— Может, зайдем куда-нибудь выпить?

— Давай. Куда? Только не надолго. Мне надо быть дома к девяти.

— «Королевский Вяз». На другом конце Фулем- роуд. Он как раз откроется, когда мы подойдем.

Уже начинало смеркаться, и только что прошедший недолгий ливень не сделал воздух теплее. Рейчел плотно застегнулась и передернулась, напомнив мне какого-то персонажа из диснеевского мультика. Откуда-то изнутри пришел сигнал, что самое время приобнять ее за плечи. Я его проигнорировал.

— Что-то нежарко, — сказала Рейчел, когда мы уже подходили к проспекту. — Может, возьмем такси? Заплатим пополам.

Мне не слишком хотелось это делать. Сейчас такси казалось мне пошлостью, дурным тоном. Пуританское чувство вины после того, как я приоткрыл грязную занавеску, отделяющую от нас Нянюшкин мир? Но я не смог бы отказаться, не поставив себя в дурацкое положение. Помимо того, у меня не было ни малейшего желания всю дорогу жизнерадостно обсуждать с Рейчел, какой изумительной милашкой была наша старушка Риз, каким беззлобным, душевным и, конечно же, добродетельным человеком. К тому же я внезапно осознал, насколько сомнительными были мои измышления на социально-бытовую тематику. Как и большинство людей, я испытываю подсознательное чувство вины по отношению к стоящим внизу, зависть к находящимся выше и неизбежное чувство угнетенности системой вообще. Лучше ли это, чем простая несознательность Рейчел? Она не пользовалась несчастьем других, чтобы тешить свое самолюбие, это верно, но я, по крайней мере, не пытался съесть их еду.

— Может, надо было помочь ей убраться?

— Хотелось бы посмотреть, как это у нас получится. Она бы в жизни нам не позволила.

Естественно, я заплатил за такси, хотя Рейчел после долгих поисков и извлекла несколько монет из своей сумочки.

— Оставь, — сказал я. Мог бы и не говорить.

— Рейчел… — Я поставил на стол напитки (томатный сок для нее, ergo ^[13] шанди для меня) и сделал паузу, пытаясь подготовить ее к тяжеловесному предисловию. — Я бы не хотел показаться навязчивым, но, э-э, чисто из любопытства — как давно ты знакома с Дефорестом?

— Около года. Мы собираемся говорить о нем прямо сейчас?

Она улыбалась, так что я сказал:

— Да. Настало время Дефореста. Час Дефореста. Где ты с ним познакомилась?

Рейчел зажгла сигарету.

— В Нью-Йорке, в конце прошлого лета. — Она замолкла, и было слышно, как двое мужчин в форменной одежде молочников жаловались друг другу на подлость/низость игрального автомата. — У меня были каникулы, и я уехала пожить к Мамочкиной подруге. Она модельер. В Вест-сайде. Дефорест тоже там жил. Это ее племянник.

— Он живет в Америке? — спросил я, довольный оттенком пренебрежения, который послышался мне в ее голосе, когда она говорила о Дефоресте.

— Ну, в общем, да. Он приехал сюда учиться. Он пробудет здесь как минимум еще четыре года. Он хочет поступать в Оксфорд. Он…

— На какой факультет?

Она назвала. Это был не мой факультет.

— А что, если он не поступит?

— Поступит. Но в любом случае, ему уже предложили место в Лондоне.

Почему она так в нем уверена, и откуда ей известны все его планы, и почему она так невозмутимо обсуждает его с этим странным, назойливым молодым человеком — Чарльзом Хайвэем?

Я решил попробовать подойти поближе:

— Он приехал в Англию в первую очередь из- за университета, — вкрадчиво начал я, — или важнее было…

— Нет. Он бы все равно приехал. — Она глубоко затянулась.

Разговор принимал нежелательный оборот. Возможно, ее немногословность была связана с отказом врать Дефоресту и являлась частью какого-нибудь дурацкого принципа, абсолютно не соответствующего тому, что она чувствует на самом деле. Или, может, его она любила, а меня ненавидела.

---

13 Следовательно [лат.).