Лунный парк

– Хочешь зачитать мне права? – вздохнул я.

– Чего ради? – резко сказала она, отворачиваясь. – Ты все равно еще в коме.

– Вот и будет что обсудить у психолога.

Она не ответила.

Я решил сменить тему в надежде на более мягкую реакцию.

– А что это за парень пришел вчера Патриком Бэйтменом? – спросил я. – Тот, в костюме Армани, заляпанном бутафорской кровью.

– Откуда мне знать? Твой студент? Один из легиона твоих фанатов? Тебе-то что?

– Забудь.

Я заглох и минуту-другую думал о своем.

– А ты выяснила, что произошло в комнате Сары? – спросил я мягким голосом. – Потому что, Джейн, я подумал, может, это она сама натворила? – Я помолчал для большей выразительности. – Она говорит, что виновата игрушечная птица – эта штуковина Терби, которую я купил еще летом, и, знаешь, это вызывает определенное беспокойство. Кроме того, где была Марта, когда случилось так называемое нападение? Мне кажется, это…

Джейн волчком развернулась:

– А почему ты закрываешь глаза на то, что это мог сделать кто-то из твоих бухих обуревших студентов?

– У моих студентов вчера были занятия поинтереснее, чем рыться в комнате нашей до…

– Ну да, трахаться в душе, например, – я их знать не знаю, – или нюхать кокс с кухонной стойки. – Она, не отрываясь, смотрела на меня, руки по швам.

Затянувшуюся паузу я подкрепил возмущенным:

– Кто-то добрался вчера до кухни?!?

– Да, кто-то употреблял на нашей кухне наркотики, Брет. – Эту реплику она произнесла своим фирменным озабоченным тоном.

– Дорогая, может, кто-то и употреблял наркотики, однако я не сомневаюсь, что делалось это тихо-спокойно, с соблюдением правил приличия. – Я беспомощно запнулся.

– И ты тоже употреблял, я знаю.

Она поперхнулась, сарказм испарился; она снова отвернулась от меня и опустила голову. Я заметил, что рука ее сжалась в кулак, и услышал прерывистое дыхание, которое предшествует слезам.

– Ты хотела сказать, что я раньше употреблял, – мягко произнес я. – Все это в прошлом, ты же знаешь. – Пауза. – Я же на ногах!

– Ну да, – пробурчала она, – еле держишься.

– Да смотри же, я сижу, потягиваю сок, просматриваю газеты.

Она вдруг взяла себя в руки.

– Ладно, забудь. Довольно.

– А зачем это ты звонишь жене Джея и спрашиваешь…

– Мне бы не пришлось звонить Хелен, если б ты не взялся за старое, – почти крикнула она, и в голосе ее слышалось страдание. Она остановилась и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. – Я не могу сейчас об этом говорить. Давай не будем.

– Резонно, – промямлил я и снова уткнулся в газеты.

Я попытался сделать большой глоток, но сок перелился через край; я сдался и поспешил трясущейся рукой поставить стакан обратно на стол.

Выведенная из себя моим будничным тоном, Джейн снова резко повернулась ко мне.

– Это противозаконно, Брет. И от того, что делалось это в нашем доме…

– Это частный дом! – заголосил я.

– …Легальным это не становится.

– Ну, технически это нелегально, но…

Она ждала, что я закончу предложение, но я предпочел этого не делать.

– Джейн, я вчера не употреблял никаких наркотиков.

– Ложь! – сорвалась она. – Ты врешь мне, и я не знаю, что с этим делать.

Призраку стоило огромных усилий подняться и притрусить к Джейн. Призрак обнял ее, повис на ней, и она не отстранилась. Ее трясло, между всхлипываниями трепетали неровные вздохи.

– Может, просто будешь мне верить… и… – Я повернул ее к себе лицом и умоляюще посмотрел на нее грустным и томящимся взглядом. – Просто любить меня?

В кухне снова повисла тишина. Джейн бросилась в мои объятия и сжала так, что мне едва хватало воздуха. Я бросил взгляд на пса. Виктор пялился на меня. «Как ты мне осточертел, – думал он, – ничтожество». Я смотрел на него, а он, потеряв интерес, лизнул лапу и отвернулся. Ему было противно смотреть на меня, и он знал, что я это знаю. И его это радовало. Это-то меня и бесило: пес знает, что я знаю, что он меня ненавидит, и получает от этого удовольствие. Когда я снова взглянул на Джейн, она смотрела на меня с такой надеждой, что выражение ее лица граничило с безумием. Мне захотелось отстраниться.

Но тут Джейн мягко оттолкнула меня и сказала бесхитростно:

– В воскресенье мы идем к Алленам на ужин.

Никак было не отвертеться.

– Звучит… – я глотнул воздуха, – многообещающе.

Когда она ушла за Робби, в моем желудке произошло извержение, и, оставив коктейль на столе, я поспешно рванул к ближайшему туалету и едва успел сесть на унитаз, как хлынул стремительный поток диареи. Тяжело дыша, я дотянулся до последнего номера «Обоев» и пролистнул его, пока опорожнялся мой желудок. Я уставился на ванну в полу, а потом в окошко на просыпающуюся Эльсинор-лейн и увидел, как по дорожке, все еще усеянной тыквами, от нашего дома к соседнему идет мальчик, понял, что это Эштон Аллен, и в какой-то момент он прошел так близко от окна, что я смог разглядеть даже надпись на его футболке – «СМОТРИ В ОБА, МОГУ И ФОКУС ОТМОЧИТЬ», – а потом на подоконник сел воробей, и я отвернулся.