Дальний умысел

— Что это такое? — отпрянул Хатчмейер.

— «Гарольд и Мод», — сказала Соня. — Мы с Питером купили ее для тебя в Белсуорте. Прочти — и сам увидишь…

— Он? Прочтет?!. — Бэби издала визгливый смешок.

— Заткнись, — сказал Хатчмейер. Он налил полный стакан виски и протянул его Пиперу. — Виски, Пипер?

— Спасибо, не надо, — сказал Пипер. — Сегодня нет настроения.

— В первый раз вижу писателя, который не пьет, — поразился Хатчмейер.

— В первый раз видишь настоящего писателя — и точка, — сказала Бэби. — Думаешь, Толстой пил?

— Отвяжись, — сказал Хатчмейер. — Откуда я знаю?

— У тебя там стоит прекрасная яхта, — попыталась сменить тему Соня. — Я и не знала, что ты яхтсмен, Хатч.

— Какой он яхтсмен? — фыркнула Бэби прежде, чем Хатчмейер успел заявить, что быстроходней его яхты ни за какие деньги не купишь и что он обставит на пари любого, кто скажет, будто это не так. — У него все показное. И дом, и соседи, и…

— Заткнись, — сказал Хатчмейер.

Пипер удалился в свой будуар записать еще несколько убийственных фраз о Хатчмейере. Когда он спустился к ужину, лицо Хатчмейера было багровее обычного и настроен он был сверхсклочно. Особенно взъярила его откровенность Бэби насчет их семейной жизни: она обсуждала с Соней, как женщина с женщиной, что это значит, когда пожилой муж вдруг ни с того ни с сего напяливает бандаж, и как это влияет на мужской климакс. Его обычное «заткнись» не сработало. Бэби отнюдь не заткнулась, а перешла к другим, еще более интимным подробностям, и когда Пипер вошел в гостиную, Хатчмейер как раз советовал ей пойти утопиться. Пипер же был вовсе не намерен мириться с хатчмейеровским хамством. За годы холостяцкой жизни и чтения великих романов он проникся почтением к Женщине и усвоил очень твердый взгляд на мужские обязанности в браке: совет жене пойти утопиться явно шел вразрез с этими обязанностями. К тому же откровенное торгашество Хатчмейера и его заявление, будто читателей только и надо подзуживать снизу, возмутили его еще с утра. Пипер, напротив, полагал, что надо стимулировать читательское восприятие и что подзуживание снизу восприятие никак не стимулирует. Он решил подчеркнуть это за обедом, и случай вскоре представился: Соня, опять же чтобы сменить тему, упомянула «Долину кукол». Хатчмейер, в надежде избежать дальнейших постыдных разоблачений, сказал, что это великая книга.

— Совершенно с вами не согласен, — возразил Пипер. — Она потакает вкусу публики к порнографии.

Хатчмейер подавился холодным омаром.

— Она — чего? — переспросил он, откашлявшись.

— Потакает вкусу публики к порнографии, — повторил Пипер, который книги не читал, но видел ее суперобложку.

— Вкусу потакает? — сказал Хатчмейер.

— Да.

— Ну, и чем же плохо потакать вкусам публики?

— Это деморализует, — сказал Пипер.

— Деморализует? — спросил Хатчмейер, обмеривая его взглядом и все больше накаляясь.

— Именно.

— Так, а что же прикажете публике читать, если не то, чего она хочет?

— Ну, я думаю, — сказал Пипер и осекся, получив под столом пинок от Сони.

— Я думаю, мистер Пипер думает… — сказала Бэби.

— Плевать, что ты думаешь, что он думает, — рявкнул Хатчмейер. — Я хочу слышать, что Пипер думает, что он думает. — И он выжидательно посмотрел на Пипера.

— Я думаю, что не следует подвергать читателей воздействию книг, лишенных интеллектуального содержания, — сказал Пипер, — и распаляющих воображение сексуальными фантазиями, которые…

— Распаляющих сексуальные фантазии? — взревел Хатчмейер, прерывая цитату из «Нравственного романа». — Это вы здесь сидите и говорите мне, что вы против книг, которые распаляют сексуальные фантазии — написав самую похабную книгу со времен «Последней вылазки в Бруклин»?

— Да, если на то пошло, сижу и говорю, — принял вызов Пипер. — И опять-таки, если на то пошло…

Соня решила, что пора действовать. С мгновенной находчивостью она потянулась за солонкой и опрокинула кувшин воды на колени Пиперу.

— Нет, ты что-нибудь подобное слышала? — спросил Хатчмейер, когда Бэби пошла за новой скатертью, а Пипер отправился переодевать брюки. — Это у него-то хватает наглости говорить мне, что я не имею права издавать…

— Да не обращай ты на него внимания, — сказала Соня. — Он не в себе. Это все вчерашняя передряга. Ему же голову задело — вот он слегка и повредился.