Пандора

Мой отец вспорол себе запястья и кругами ходил вокруг домашнего очага, а кровь лилась прямо на пол. Он буквально располосовал себе руки. С каждым шагом он все больше белел. Выражение его глаз в тот момент я смогла понять только позднее.

Раздался громкий треск. Входную дверь искромсали в клочья. Отец застыл на месте. К нему направились два преторианца. Один из них насмешливо заметил:

«Что же ты себя не прикончишь, Максим, и не избавишь нас от забот? Давай же!»

«Вы гордитесь собой? – сказал отец. – Трусы. Вам нравится убивать целые семьи? Сколько вы получаете денег? Вы когда-нибудь сражались в настоящей битве? Ну так умрите же вместе со мной!»

Повернувшись к ним спиной, он принялся размахивать мечом и кинжалом, а когда они подошли ближе, сделал неожиданный выпад и сразил обоих. Он нанес им несколько ударов.

Отец пошатнулся, как будто вот-вот упадет в обморок. Он побелел. Кровь все лилась и лилась на пол. Глаза закатились.

У меня зрели безумные планы. Мы должны усадить его в повозку. Но такой гордый римлянин, как мой отец, никогда бы не починился.

Внезапно евреи – молодой и пожилой – схватили меня за руки и потащили прочь от дома.

«Я поклялся, что спасу вас, – сказал старик. – И вы не заставите меня солгать старому другу».

«Отпустите меня, – прошептала я. – Позвольте остаться с ним до конца!»

Оттолкнув смущенных мужчин, я повернулась и издалека увидела у очага тело моего отца. Он покончил с собой собственным кинжалом.

Меня поспешно втолкнули в повозку, я закрыла глаза и зажала руками рот. Когда повозка начала медленно спускаться с Палатинского холма по извилистой дороге, я покачнулась и рухнула на мягкие подушки и свертки тканей.

Солдаты закричали, чтобы мы, черт побери, убирались из-под ног.

«Я совсем глух, господин, что вы сказали?» – переспросил пожилой еврей.

Это отлично подействовало. Они проскакали мимо.

Еврей точно знал, что делать. Пока мимо нас неслись толпы всадников, мы сохраняли медленный темп.

Потом молодой человек залез в повозку сзади.

«Меня зовут Иаков, – сказал он. – Вот, наденьте эти белые накидки. В них вы будете похожи на женщину Востока. Если у ворот вам начнут задавать вопросы, опустите покрывало и притворитесь, что не понимаете.

Мы миновали ворота Рима с потрясающей легкостью. Все, что я слышала, это:

«Привет, Давид и Иаков, удачно съездили?»

Мне помогли взойти на борт ничем не примечательного большого торгового судна с парусами и гребцами-рабами, а потом провели в небольшое помещение с голыми деревянными стенами.

«Вот все, что у нас для вас нашлось, – сказал Иаков. – Но мы уже отплываем».

У него были длинные, волнистые коричневые волосы и борода. Полосатые одежды спускались до земли.

«В темноте? – спросила я. – Отплываем в темноте?»

Это было необычно.

Тем временем гребцы опустили на воду весла, судно, вырулив на верный курс, двинулось в южном направлении, и я отчетливо видела все, что происходит.

Прекрасное юго-западное побережье Италии отлично освещалось сотнями огней на роскошных виллах. На скалах стояли маяки.

«Мы больше никогда не увидим Республику, – устало сказал Иаков, словно и сам он был римским гражданином, хотя, думаю, он таковым и являлся. – Но последнее желание вашего отца исполнено. Теперь мы в безопасности».

Ко мне подошел старик и представился Давидом.

Старик красноречиво извинился, что здесь нет служанок женского пола. Я – единственная женщина на борту.

«О, прошу вас, выбросите эти мысли из головы! Почему вы согласились пойти на такой риск?»

«Мы много лет вели дела с вашим отцом, – сказал Давид. – Когда-то давно пираты потопили наши корабли, и ваш отец взял на себя долги. Он еще раз оказал нам доверие, и мы отплатили ему пятикратно. Он собрал для вас целое состояние Все ценности размещены вместе с остальным грузом, как будто ничего не стоят».

Я прошла в каюту и рухнула на маленькую кровать. Старик принес мне одеяло, старательно отводя при этом взгляд.

Постепенно до меня кое-что дошло. Я была совершенно уверена, что они меня выдадут.

У меня не было слов. У меня не было сил ни шевелиться, ни что-либо чувствовать.

«Спите, госпожа», – сказал он.

Мне привиделся кошмар – ничего подобного мне еще не снилось. Я стояла у реки. И жаждала напиться крови. Застыв в высокой траве, я ждала кого-нибудь из жителей деревни, а когда поймала беднягу, то схватила его за плечи и вонзила ему в шею клыки. Рот наполнился восхитительной кровью. Она оказалась до того сладкой и крепкой, что и не описать, – я понимала это даже во сне. Но пора было бежать. Человек почти умер. Я уронила его. Меня преследовали другие, более опасные люди. Существовала и еще одна страшная угроза моей жизни.