Пандора

«Вот видите», – сказал Иаков.

Меня усадили в носилки и быстро понесли через широкие рынки на набережной, через большую открытую площадь, забитую людьми. Повсюду я видела храмы, галереи, книготорговцев, даже высокие стены амфитеатра – то же, что и в Риме. Нет, это далеко не маленький город.

Молодые люди толпились у брадобреев, готовясь побриться, как велел обычай, и закрутить на лбу завитки – прическа, введенная в моду Тиберием по собственному примеру. Везде винные лавки. Переполненные рынки рабов. Я обратила внимание на то, что целые улицы отданы определенным ремесленникам – улицы палаточников, улицы серебряных дел мастеров.

А в самом центре Антиохии во всей своей красе высился храм Изиды!

Моя богиня! Изида! Входят и выходят ее последователи, причем в больших количествах, и никто их не беспокоит. В дверях – облаченная в лен жрица! Храм был до отказа заполнен людьми.

Я подумала, что в таком месте я сбегу от любого мужа!

Постепенно я поняла, что на форуме, в центре города, возникло какое-то волнение. Я услышала, как Иаков приказал людям побыстрее убираться с широкой торговой улицы в переулки. Носильщики побежали. Рука Иакова задернула занавески, и город исчез из вида.

По-латыни, по-гречески, по-халдейски выкрикивались новости: убийство, убийство, отравление, предательство. Я выглянула из-под занавески. Люди плакали, проклиная римлянина Гнея Кальпурния Пизона, они проклинали как его, так и его жену Плацину. Почему? Мне они не особенно нравились – но что же все-таки случилось? Иаков вновь приказал моим носильщикам поторопиться. Мы промчались в ворота и оказались в вестибюле просторного дома, по стилю и цвету схожего с моим римским домом, только намного меньше. Я видела те же самые украшения, перистиль вдалеке, группки рыдающих рабов.

Вскоре носилки поставили, и я вышла, очень озабоченная тем, что меня не остановили в дверях, чтобы, по обычаю, вымыть ноги. А волосы у меня расплелись и падали волнами.

Но меня никто не замечал. Я оглядывалась по сторонам, изумляясь восточным коврам, кистям в дверных проемах, птицам, распевающим в клетках – своих маленьких тюрьмах. Весь пол устилали ковры, наброшенные один на другой. Ко мне направились две дамы – судя по виду, хозяйки дома.

«В чем дело?» – спросила я.

Они были одеты по моде, которой придерживались богатые римлянки, – расшитые золотом платья, множество браслетов…

«умоляю вас, – обратилась ко мне одна из них, – ради вашего же блага, уходите! Идите обратно в носилки!»

Они попытались запихнуть меня в занавешенные носилки, но я, рассерженная таким приемом, сопротивлялась.

«Я понятия не имею, где нахожусь, – заявила я. – И не знаю, кто вы такие! Прекратите толкаться!»

Хозяин дома, во всяком случае человек, внешне определенно таковым являющийся, стрелой подбежал ко мне, по его щекам катились слезы, короткие седые волосы были взъерошены – похоже, он рвал их на себе от горя. Он разодрал свою длинную тунику и размазал по лицу грязь. Старик с согбенной спиной и массивной головой, с отвислой морщинистой кожей.

«Ваш отец был моим младшим коллегой, – сказал он мне по-латыни. Он схватил меня за руки. – Я обедал в вашем доме, когда вы были ребенком. Я видел, как вы передвигались на четвереньках».

«Нежный возраст», – быстро ответила я.

«Мы с вашим отцом учились вместе в Афинах, спали под одной крышей».

Женщины, охваченные паникой, зажимали рукам рты.

«Мы с вашим отцом сражались вместе с Тиберием во время его первой кампании. Мы бились со злобными бледнокожими варварами».

«Вы проявили чудеса храбрости», – сказала я.

Мой черный верхний плащ упал, открыв всем неприбранные длинные волосы и простое платье. Никто не обратил на это внимания.

«Германик обедал в этом доме, потому что ваш отец упоминал обо мне!»

«Вот как? Понимаю», – ответила я.

Одна из женщин сделала мне знак забираться в носилки. Где же Иаков? Старик меня не отпускал.

«Мы были вместе с вашим отцом и Августом, когда поступили новости о гибели наших войск в Тевтобургском лесу, о том, что полководец Вар и все его люди убиты. Мои сыновья сражались бок о бок с вашими братьями в легионах Германика, когда он наказывал северные племена! О боги!»

«Да, действительно, потрясающе», – на этот раз вполне серьезно сказала я.

«Залезайте в носилки и убирайтесь!», – крикнула одна из женщин.

Старик схватил меня еще крепче.

«Мы сражались с безумным королем Арминием! Мы могли бы победить! Твой брат Антоний ведь не хотел сдаваться и уходить?!»