Дэниел Мартин

— Я надеюсь, культурный шок пойдёт ей на пользу.

— Может, ты выдашь её за какого-нибудь прелестного нефтяного шейха?

— Боюсь, не могу этого обещать со всей определённостью.

— Тебе не показалось, что она становится немного более открытой?

— Пожалуй, самую малость. Думаю, она понимает, что пытается решать мировые проблемы потому, что не решается взглянуть в лицо паре-тройке своих собственных.

— Да я уже сто лет пытаюсь ей это внушить. — Нэлл замешкалась, потом сказала: — Она меня очень беспокоит, Дэн. Я понимаю — она столько держит в себе. Что бы я тут о ней ни говорила.

— Знаю.

— Я тебя благословляю. Как бы мало это ни стоило. И искренне благодарю. — И, снова помешкав, закончила: — И за то, что принял на себя главный удар в истории с нашим заблудшим ребёнком.

И они заговорили о Каро и связанных с нею проблемах.

Кое-какие из связанных с нею проблем выявились и в воскресный вечер. Дэн ждал, когда она наконец появится, и пил — пожалуй, слишком усердно. Каро не знала точно, каким самолётом они вылетят, так что это и в самом деле была не её вина, но всё равно он чувствовал подспудное раздражение. В конце концов около девяти он оставил ей записку, а сам отправился за угол, в итальянский ресторанчик поблизости от дома. Она объявилась там, как раз когда он заканчивал трапезу, запыхавшаяся и виноватая. Она не голодна, они успели пообедать в Париже; Дэн всё-таки заказал ей кофе. Каро, как всегда, выглядела усталой, но была довольно оживлена, болтала о проведённых в Париже выходных днях. Барни ездил туда взять интервью у какого-то француза — большой шишки в руководстве Общего рынка. Не очень удачно вышло, но больше она об этом не упоминала. Однако вскоре она сама прервала свою болтовню о Париже. Она спросила, обрадовалась ли тётя Джейн, и глаза её светились таким неподдельным интересом, будто Дэн был совсем недавно вовлечён в необыкновенное приключение.

— Надеюсь. Сначала она была неприятно поражена.

— Ещё бы! А дальше-то что? Человек с твоей репутацией!

— Я нахожу, что некоторые представители молодого поколения весьма далеко отстали от своего времени.

Она показала ему язык.

— Интересно, как другие представители молодого поколения, с которыми ты лично знаком, восприняли это?

— Проявив подобающий возрасту здравый смысл.

— В старом номере «Пари-матч», в отеле, была её фотография. — Она фыркнула. — Не так плохо. Она хотя бы одета была.

— Не вредничай. Я хочу, чтобы она тебе понравилась.

— Я постараюсь.

— Вы обе совершили одну и ту же ошибку.

Каро принялась разглядывать белую, в розовую клетку, скатерть.

— Это она так думает?

— В меньшей степени, чем мне хотелось бы.

— Нам надо встретиться.

— Она — особый случай, Каро. Никакого сравнения.

— Ну да. Я же существо ординарное.

— На такое и отвечать не стоит, — усмехнулся Дэн. — Тебе гораздо больше повезло, а Дженни обречена либо быть с мужчиной независимым, и тогда — на частые и долгие разлуки, либо — с зависимым, который просто превратится в мистера Макнила.

— И она этого ещё не поняла?

— Понять и принять — не одно и то же.

Каро снова принялась разглядывать скатерть.

— Я это как раз начинаю познавать на опыте. Его жена про нас узнала.

— О Господи.

— Ничего страшного. Она вроде бы даже не против. Даже сказала ему, что я лучше, чем предыдущая. — Она чуть улыбнулась Дэну какой-то кривоватой улыбкой и закурила новую сигарету, достав её из пачки с надписью «Голуаз». Дэн нашёл, что, на его вкус, она стала курить слишком много.

— Как это ей удалось?

— По правде говоря, я думала, ты знаешь. — Каро, должно быть, увидела, что он её не понял. Слова прозвучали почти как обвинение. — Была заметка в «Частном детективе». На прошлой неделе.

На миг Дэн почувствовал себя собственным викторианским прадедом, непримиримым лицом на стене. К счастью, она избегала смотреть на него, и он спросил мягко:

— И что же там говорилось?

— Пару лет назад он написал статью о том, что лучше всего, когда муж и жена — или любовники — люди одного возраста. Ты же знаешь, как он обычно пишет. Это было не вполне всерьёз. Просто разрабатывал некую линию — для интереса. Они взяли оттуда цитату. Потом что-то… — Она замолкла, будто припоминая строки, которые уже знала наизусть. — «Статья вызывает глубокую тревогу у его двадцатитрехлетней секретарши — они даже возраст правильно указать не смогли! — пустившей свою честь по ветру из-за странной иллюзии, что Беспардонный Бернард — единственный честный человек на всей Флит-стрит». — Каро помешкала. — Они иногда так подло бьют. Ниже пояса.