— Что случилось?
— Мой когдатошний свояк хочет меня видеть.
— Тот, у которого рак? Но я думала…
Он отпивает виски — половину. Снова смотрит на свой бокал. Потом на неё. И снова опускает глаза.
— Когда-то мы были очень близки, Дженни. Я никогда по-настоящему не говорил с тобой обо всём этом.
— Ты говорил, что они тебя отлучили.
Он отводит глаза, избегая её взгляда, смотрит вниз, на бесконечный город.
— В Оксфорде он был моим самым близким другом. Мы тогда… это было что-то вроде квартета. Две сестры. Он и я. — Лицо его складывается в гримасу неуверенности: он ждёт реакции. — Призраки.
— Но… — Восклицание повисает в воздухе. — Ты едешь?
— Кажется, ему не очень долго осталось…
Она смотрит на него пристально, в глазах её — искренность и обида, детская и взрослая одновременно. И если сейчас он ей солжёт, это будет в равной степени и ложь самому себе.
— Это из-за Каро, Дженни. Ей так долго пришлось разрываться между нами, что теперь, когда мне протягивают оливковую ветвь, я не могу отказаться.
— Почему ему вдруг так понадобилось увидеться с тобой?
— Бог его знает.
— Но у тебя должны же быть хоть какие-то предположения?
Он вздыхает:
— Энтони — профессиональный философ, к тому же католик. Такие люди живут в своём собственном мире. — Он берёт её руку в свои, но смотрит не на неё — в ночь за окном. — Его жена… она человек совершенно особенный. Очень честный. Придерживается строгих принципов в отношениях с людьми. Она не нарушила бы молчания после стольких лет, если бы… — Он замолкает.
Дженни высвобождает руку из его пальцев и отворачивается. Он смотрит, как она, стоя у дивана, закуривает сигарету.
— Почему ей подумалось, что надо выбросить в реку полную бутылку шампанского?
— Реакция на её собственное предположение, что все мы в Оксфорде до тех пор жили в фальшивом раю. Вне реальности. — Он продолжает, может, чуть поспешно: — Всё это очень сложно. Я когда-нибудь тебе расскажу.
— Совершенно ни к чему занимать оборонительную позицию. Я просто спросила.
Но на него она не смотрит. А он говорит:
— Может, всё это только к лучшему.
— Премного благодарна.
— Переведём дыхание.
— А я и не догадывалась, что у нас соревнования в беге. — Она берёт пепельницу и без всякой нужды вытряхивает её в корзину для бумаг. — Ты не вернёшься?
— Ты ведь нужна здесь всего недели на три. Если всё будет нормально.
Она молчит. Через некоторое время произносит:
— Ну что ж. Это мне урок. Буду знать, как шутки шутить про ясновидение.
— Да уж. Это, оказывается, довольно опасно.
Она бросает на него обиженный взгляд:
— Ты ещё раз не попросишь меня выйти за тебя замуж?
— Я стараюсь не повторять дурацких ошибок.
— Вся твоя жизнь — сплошная ошибка. Ты сам только что сказал.
— Тем более важно не втягивать туда ещё и тебя.
— Мне, конечно, не надо бы соглашаться.
— Тогда в чём дело?
Она наклоняется и начинает взбивать подушку.
— Я всё время думаю об этом. Много думаю. И подозреваю, гораздо серьёзнее, чем ты. Несмотря на все твои разговоры.
— Тогда ты должна бы представлять себе, почему из этого ничего хорошего не выйдет.
— Я понимаю — все признаки скорее против, чем за. Как ты и утверждаешь. — Она продолжает приводить в порядок диванные подушки, поднимает одну, рассматривает отпоровшийся шнур. — Я просто хочу спросить, почему то, что ты не захочешь повсюду тащиться за мной, а я не захочу всё бросить, чтобы штопать тебе носки, — плохо, а не хорошо. Это самое лучшее, на что я могу рассчитывать. Роль домашней наседки меня вовсе не привлекает. Именно из-за этого и рухнула моя единственная — до тебя — серьёзная связь. И так оно всегда и будет с любым нормальным человеком моего возраста… Я просто пытаюсь быть честной, — добавляет она.
— Тогда определённо ничего не выйдет, Дженни. Очень важный компонент таких браков — недостаток честности. Думаю, нам с тобой это не под силу. В конечном счёте.
Она укладывает подушку на место.
— Ты, кажется, никак не можешь понять, что очень нужен мне. Во многих смыслах.
— Не обязательно я.
Она отходит от дивана и усаживается в кресло. Сидит сгорбившись, голова низко опущена.
— Мне уже страшно.
— Это только доказывает, что я плохо на тебя действую. И так будет всегда.
— Мне надо решить насчёт новой роли.
— Ты знаешь, что я об этом думаю. Он — человек что надо. И сценарий он вытянет. Соглашайся.